(продолжение)
В сентябре 1990 года я пошел в среднюю школу. Тем летом мама поехала со мной в центр города, чтобы купить мне первую школьную форму: черный блейзер, черные брюки, белую рубашку и галстук в черно-красную полоску. Отец попробовал научить меня завязывать галстук, но когда после многочисленных попыток я ничуть не приблизился к успеху, он предложил, чтобы я просто ослаблял узел и затягивал его снова. Примеряя форму, я ерзал и вертелся – блейзер был сшит из толстой тяжелой ткани, а новые кожаные ботинки сидели очень туго и жали в пальцах. Мне также понадобился ранец, чтобы носить в школу учебники и разные принадлежности: ручки, карандаши, блокнот, точилку, ластик, циркуль, линейку, транспортир и альбом для рисования.
читать дальшеЯ учился в школе Баркинг Эбби (рядом с церковью Святой Маргариты, где в 1762 году венчался капитан Джеймс Кук). В первый учебный день отец помог мне завязать галстук и застегнуть пуговицы на манжетах рубашки. Мы доехали на автобусе до школьных ворот, и он сказал мне, чтобы я держался, и что первый день в новой школе – это всегда сложно, но и увлекательно. Он повернулся и пошел домой, а я провожал его взглядом до тех пор, пока он не скрылся из виду. Затем я нерешительно последовал за другими детьми, которых вели в спортзал неподалеку – там директор должен был поприветствовать новых учеников. В зале едва хватало места, чтобы все дети расселись на полу. Несколько учителей стояли вдоль стен. Пол был покрыт пылью, и я сел позади как раз в тот момент, когда директор – мистер Максвелл – попросил тишины и начал говорить. Мне было трудно сосредоточиться на его речи, поэтому я смотрел в пол, водил пальцами по тонкому слою пыли и ждал, пока собрание закончится. Нас распределили по классам, назначили руководителей и попросили вести себя тихо и разойтись по кабинетам. Я с радостью обнаружил, что школьная библиотека находится за соседней дверью с моим классом. После переклички в классе нам выдали расписание на неделю. Все предметы преподавались разными учителями в разных кабинетах, разбросанных по школе. Пожалуй, именно к этому было сложнее всего привыкнуть после начальной школы – каждый час переходить в новый класс и к новому учителю.
Знакомых лиц из моей прежней школы было мало. Бабак, мой единственный близкий друг оттуда, теперь учился в другой части города. Я ужасно нервничал и ни с кем не пытался заговорить даже для того, чтобы познакомиться. Вместо этого я смотрел на часы и мечтал о том, чтобы стрелки вращались быстрее и день поскорее закончился. С пронзительной трелью звонка дети высыпали на игровую площадку. Пока все выбегали из класса, я держался позади, поскольку опасался, что меня могут толкнуть. Я пошел в библиотеку, расположенную за соседней дверью, взял с полки энциклопедию, сел за незанятый стол и начал читать. Я следил за временем по библиотечным часам на стене, так как не хотел опоздать на урок. Меня ужасала мысль, что я войду в класс, а все остальные будут уже сидеть на местах и смотреть на меня. Когда прозвенел звонок на обед, я вновь преодолел короткий путь до библиотеки и сел читать за тот же стол.
В начальной школе я брал с собой обед, еще с вечера приготовленный мамой. Однако, теперь родители настояли на том, чтобы я обедал в школе, поскольку мне, как ребенку из малообеспеченной семьи, полагались купоны на еду. Почитав полчаса, я отправился в столовую. Очереди уже не было, и я мог спокойно взять поднос и выбрать себе еду. Я взял рыбные палочки, фасоль и жареную картошку. Я проголодался и поэтому положил еще пончик на десерт. Подойдя к стойке, я протянул купон женщине, которая стояла там и нажимала на кнопки. Купона не хватило, чтобы покрыть стоимость пончика, и она сказала мне, что я должен заплатить недостающее. Я не ожидал этого и запаниковал, ощутив, как краснеет мое лицо, а к глазам подступают слезы. Заметив мое состояние, женщина сказала, чтобы я не волновался и взял пончик просто так, все-таки это мой первый день в школе. Я нашел незанятый столик и сел. Столовая была уже полупустой, но я съел обед как можно быстрее, чтобы никто не сел рядом, а затем сразу ушел.
Когда настало время идти домой, я подождал, пока выйдет на улицу основная масса детей, и только потом добрался до автобусной остановки, которую запомнил – именно на ней я сошел этим утром. Я впервые сам пользовался общественным транспортом и не догадался, что для того, чтобы вернуться домой, мне нужен автобус, идущий в противоположную сторону. Когда подошел автобус, я зашел в него и назвал свою улицу (предварительно отрепетировав это в уме). Водитель что-то ответил, но я не расслышал его и машинально протянул деньги за билет. Он повторил еще раз, но я не смог его понять – я был слишком сосредоточен на том, чтобы не запаниковать от мысли, что еду на автобусе один. Я продолжал стоять, потому водитель в конце концов шумно вздохнул и взял деньги. Я оторвал билет и сел на ближайшее пустое место. Когда автобус двинулся, я стал ждать, что он вот-вот повернет к дому, однако, он не сворачивал и увозил меня все дальше и дальше. Занервничав, я побежал к двери и стал нетерпеливо ждать, когда же автобус остановится и откроются двери. К тому времени я уже осознал свою ошибку, так что выскочил и перешел через дорогу к другой остановке. В этот раз, когда подъехал автобус, и я сообщил водителю, куда мне нужно, он ничего не сказал, а просто назвал уже известную мне цену за билет, и я с облегчением понял, что сел на нужный маршрут. Еще большее облегчение я испытал через двадцать минут, когда увидел свою улицу из окна автобуса и понял, что наконец-то прибыл домой.
Спустя некоторое время, набравшись опыта, я смог один ездить в школу и обратно. Остановка была совсем недалеко от нашего дома на Марстон-авеню, и, поскольку я выучил все расписание автобуса, я никогда не опаздывал – кроме, разумеется, тех случаев, когда опаздывал сам автобус.
Каждый учебный день начинался с переклички в основном классе, а затем начинались уроки в разных кабинетах и зданиях на территории школы. К сожалению, поскольку у меня нет внутреннего чувства направления, я легко могу заблудиться даже в местах, где прожил много лет, если не считать тех маршрутов, которые я целенаправленно выучил путем многократных повторов. Поэтому, чтобы не заблудиться по пути на урок, мне оставалось идти по пятам за одноклассниками.
Разумеется, одним из моих любимых школьных предметов была математика. В первый же день занятий все ученики выполнили тест, по результатам которого их распределили по группам – в первую (лучшую), вторую, третью или четвертую. Я оказался в первой. Насколько я мог судить, занятия здесь шли в более быстром темпе, чем в начальной школе. Нам преподавали широкий набор тем, и, казалось, все в классе были увлечены и заинтересованы. Больше всего я любил числовые последовательности, например, ряд Фибоначчи (1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34, 55 …), где каждый следующий член являлся суммой двух предыдущих, а также статистику (например, вычисление среднего арифметического и медианного значения для набора чисел) и задачи на вероятность.
Многие люди плохо понимают, что такое вероятность. Например, в задаче «У женщины двое детей, из них одна девочка. Какова вероятность, что второй ребенок – тоже девочка?» ответ будет не 1 к 2, а 1 к 3. Дело в том, что, поскольку у женщины уже есть одна девочка и, следовательно, она не может иметь двух мальчиков, то оставшиеся варианты таковы: МД (мальчик и девочка), ДМ (девочка и мальчик) и ДД (девочка и девочка).
«Задача о трех картах» – еще один пример задачи, чье решение противоречит интуиции. Представьте себе три карты: одна с обеих сторон красная, вторая с обеих сторон белая, а третья с одной стороны красная, а с другой белая. Человек кладет карты в мешок и перемешивает, а затем достает одну наугад и кладет на стол. Она ложится красной стороной вверх. Какова вероятность, что вторая сторона тоже красная? Кто-то считает, что, раз карт с красными сторонами только две (у одной обе стороны красные, у другой одна), то шанс должен быть 1 к 2, то есть, другая сторона карты с равной вероятностью может быть красной или белой. Однако, на самом деле, вероятность, что другая сторона окажется красной – 2 к 3. Чтобы представить это, мысленно возьмите карту с двумя красными сторонами и обозначьте одну ее сторону буквой А, а другую сторону – буквой В. На карте, где одна сторона белая, а другая красная, обозначьте красную сторону буквой С. Теперь представьте, что некая карта вынимается красной стороной вверх. Варианты с красными сторонами – это А, В или С. Если мы видим А, то другая сторона В (красная). Если видим В, то другая сторона А (красная). Если видим С, то другая сторона белая. Таким образом, вероятность, что вторая сторона окажется красной – 2 к 3.
В сентябре 1990 года я пошел в среднюю школу. Тем летом мама поехала со мной в центр города, чтобы купить мне первую школьную форму: черный блейзер, черные брюки, белую рубашку и галстук в черно-красную полоску. Отец попробовал научить меня завязывать галстук, но когда после многочисленных попыток я ничуть не приблизился к успеху, он предложил, чтобы я просто ослаблял узел и затягивал его снова. Примеряя форму, я ерзал и вертелся – блейзер был сшит из толстой тяжелой ткани, а новые кожаные ботинки сидели очень туго и жали в пальцах. Мне также понадобился ранец, чтобы носить в школу учебники и разные принадлежности: ручки, карандаши, блокнот, точилку, ластик, циркуль, линейку, транспортир и альбом для рисования.
читать дальшеЯ учился в школе Баркинг Эбби (рядом с церковью Святой Маргариты, где в 1762 году венчался капитан Джеймс Кук). В первый учебный день отец помог мне завязать галстук и застегнуть пуговицы на манжетах рубашки. Мы доехали на автобусе до школьных ворот, и он сказал мне, чтобы я держался, и что первый день в новой школе – это всегда сложно, но и увлекательно. Он повернулся и пошел домой, а я провожал его взглядом до тех пор, пока он не скрылся из виду. Затем я нерешительно последовал за другими детьми, которых вели в спортзал неподалеку – там директор должен был поприветствовать новых учеников. В зале едва хватало места, чтобы все дети расселись на полу. Несколько учителей стояли вдоль стен. Пол был покрыт пылью, и я сел позади как раз в тот момент, когда директор – мистер Максвелл – попросил тишины и начал говорить. Мне было трудно сосредоточиться на его речи, поэтому я смотрел в пол, водил пальцами по тонкому слою пыли и ждал, пока собрание закончится. Нас распределили по классам, назначили руководителей и попросили вести себя тихо и разойтись по кабинетам. Я с радостью обнаружил, что школьная библиотека находится за соседней дверью с моим классом. После переклички в классе нам выдали расписание на неделю. Все предметы преподавались разными учителями в разных кабинетах, разбросанных по школе. Пожалуй, именно к этому было сложнее всего привыкнуть после начальной школы – каждый час переходить в новый класс и к новому учителю.
Знакомых лиц из моей прежней школы было мало. Бабак, мой единственный близкий друг оттуда, теперь учился в другой части города. Я ужасно нервничал и ни с кем не пытался заговорить даже для того, чтобы познакомиться. Вместо этого я смотрел на часы и мечтал о том, чтобы стрелки вращались быстрее и день поскорее закончился. С пронзительной трелью звонка дети высыпали на игровую площадку. Пока все выбегали из класса, я держался позади, поскольку опасался, что меня могут толкнуть. Я пошел в библиотеку, расположенную за соседней дверью, взял с полки энциклопедию, сел за незанятый стол и начал читать. Я следил за временем по библиотечным часам на стене, так как не хотел опоздать на урок. Меня ужасала мысль, что я войду в класс, а все остальные будут уже сидеть на местах и смотреть на меня. Когда прозвенел звонок на обед, я вновь преодолел короткий путь до библиотеки и сел читать за тот же стол.
В начальной школе я брал с собой обед, еще с вечера приготовленный мамой. Однако, теперь родители настояли на том, чтобы я обедал в школе, поскольку мне, как ребенку из малообеспеченной семьи, полагались купоны на еду. Почитав полчаса, я отправился в столовую. Очереди уже не было, и я мог спокойно взять поднос и выбрать себе еду. Я взял рыбные палочки, фасоль и жареную картошку. Я проголодался и поэтому положил еще пончик на десерт. Подойдя к стойке, я протянул купон женщине, которая стояла там и нажимала на кнопки. Купона не хватило, чтобы покрыть стоимость пончика, и она сказала мне, что я должен заплатить недостающее. Я не ожидал этого и запаниковал, ощутив, как краснеет мое лицо, а к глазам подступают слезы. Заметив мое состояние, женщина сказала, чтобы я не волновался и взял пончик просто так, все-таки это мой первый день в школе. Я нашел незанятый столик и сел. Столовая была уже полупустой, но я съел обед как можно быстрее, чтобы никто не сел рядом, а затем сразу ушел.
Когда настало время идти домой, я подождал, пока выйдет на улицу основная масса детей, и только потом добрался до автобусной остановки, которую запомнил – именно на ней я сошел этим утром. Я впервые сам пользовался общественным транспортом и не догадался, что для того, чтобы вернуться домой, мне нужен автобус, идущий в противоположную сторону. Когда подошел автобус, я зашел в него и назвал свою улицу (предварительно отрепетировав это в уме). Водитель что-то ответил, но я не расслышал его и машинально протянул деньги за билет. Он повторил еще раз, но я не смог его понять – я был слишком сосредоточен на том, чтобы не запаниковать от мысли, что еду на автобусе один. Я продолжал стоять, потому водитель в конце концов шумно вздохнул и взял деньги. Я оторвал билет и сел на ближайшее пустое место. Когда автобус двинулся, я стал ждать, что он вот-вот повернет к дому, однако, он не сворачивал и увозил меня все дальше и дальше. Занервничав, я побежал к двери и стал нетерпеливо ждать, когда же автобус остановится и откроются двери. К тому времени я уже осознал свою ошибку, так что выскочил и перешел через дорогу к другой остановке. В этот раз, когда подъехал автобус, и я сообщил водителю, куда мне нужно, он ничего не сказал, а просто назвал уже известную мне цену за билет, и я с облегчением понял, что сел на нужный маршрут. Еще большее облегчение я испытал через двадцать минут, когда увидел свою улицу из окна автобуса и понял, что наконец-то прибыл домой.
Спустя некоторое время, набравшись опыта, я смог один ездить в школу и обратно. Остановка была совсем недалеко от нашего дома на Марстон-авеню, и, поскольку я выучил все расписание автобуса, я никогда не опаздывал – кроме, разумеется, тех случаев, когда опаздывал сам автобус.
Каждый учебный день начинался с переклички в основном классе, а затем начинались уроки в разных кабинетах и зданиях на территории школы. К сожалению, поскольку у меня нет внутреннего чувства направления, я легко могу заблудиться даже в местах, где прожил много лет, если не считать тех маршрутов, которые я целенаправленно выучил путем многократных повторов. Поэтому, чтобы не заблудиться по пути на урок, мне оставалось идти по пятам за одноклассниками.
Разумеется, одним из моих любимых школьных предметов была математика. В первый же день занятий все ученики выполнили тест, по результатам которого их распределили по группам – в первую (лучшую), вторую, третью или четвертую. Я оказался в первой. Насколько я мог судить, занятия здесь шли в более быстром темпе, чем в начальной школе. Нам преподавали широкий набор тем, и, казалось, все в классе были увлечены и заинтересованы. Больше всего я любил числовые последовательности, например, ряд Фибоначчи (1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34, 55 …), где каждый следующий член являлся суммой двух предыдущих, а также статистику (например, вычисление среднего арифметического и медианного значения для набора чисел) и задачи на вероятность.
Многие люди плохо понимают, что такое вероятность. Например, в задаче «У женщины двое детей, из них одна девочка. Какова вероятность, что второй ребенок – тоже девочка?» ответ будет не 1 к 2, а 1 к 3. Дело в том, что, поскольку у женщины уже есть одна девочка и, следовательно, она не может иметь двух мальчиков, то оставшиеся варианты таковы: МД (мальчик и девочка), ДМ (девочка и мальчик) и ДД (девочка и девочка).
«Задача о трех картах» – еще один пример задачи, чье решение противоречит интуиции. Представьте себе три карты: одна с обеих сторон красная, вторая с обеих сторон белая, а третья с одной стороны красная, а с другой белая. Человек кладет карты в мешок и перемешивает, а затем достает одну наугад и кладет на стол. Она ложится красной стороной вверх. Какова вероятность, что вторая сторона тоже красная? Кто-то считает, что, раз карт с красными сторонами только две (у одной обе стороны красные, у другой одна), то шанс должен быть 1 к 2, то есть, другая сторона карты с равной вероятностью может быть красной или белой. Однако, на самом деле, вероятность, что другая сторона окажется красной – 2 к 3. Чтобы представить это, мысленно возьмите карту с двумя красными сторонами и обозначьте одну ее сторону буквой А, а другую сторону – буквой В. На карте, где одна сторона белая, а другая красная, обозначьте красную сторону буквой С. Теперь представьте, что некая карта вынимается красной стороной вверх. Варианты с красными сторонами – это А, В или С. Если мы видим А, то другая сторона В (красная). Если видим В, то другая сторона А (красная). Если видим С, то другая сторона белая. Таким образом, вероятность, что вторая сторона окажется красной – 2 к 3.
@темы: переводы, born on a blue day, СА