Пока такси везло меня в аэропорт, я смотрел в окно и считал проезжавшие мимо машины. Меня мутило, голова гудела как колокол. Я не мог поверить, что до следующего года не увижу свою семью. Перед отъездом я пообещал маме, что буду звонить домой каждую неделю и хорошо питаться. В зале регистрации было удивительно тихо – стоял октябрь, летние каникулы и отпуска давно закончились – так что я без проблем зарегистрировал свой багаж и прошел проверку перед зоной вылета. После долгого ожидания, во время которого я то и дело подходил к панели расписания полетов, мой рейс наконец объявили, и я поспешил на самолет. Салон был наполовину пуст, и я с большим облегчением увидел, что рядом со мной никто не сидит. Я поглубже сел на сиденье и стал перечитывать информацию о центре, где я буду работать, и шепотом репетировать произношение различных имен и названий. Персонал во время полета меня не беспокоил. Когда самолет приземлился в международном аэропорту Вильнюса, я еще раз проверил, что не забыл фотоаппарат: приближалась зима, и я хотел сделать побольше фотографий снега.
читать дальшеОчереди в зоне прибытия были короткие. Всех проверяли полицейские, с головы до ног одетые в черное. Один из них посмотрел мой паспорт, поставил красную печать со словами Lietuvos Respublika (Литовская республика) и жестом велел проходить. После того, как я забрал багаж, меня встретил координатор волонтеров в Прибалтике и отвез меня на квартиру в Каунасе – втором по величине городе Литвы, расположенном в центре страны.
Квартира находилась в многоэтажном доме, построенном из бетона и металла. Во дворе был разбит огород, за которым ухаживали пожилые обитатели – всем лет по 70-80. Это был тихий квартал в стороне от крупных дорог. Меня представили хозяину квартиры, седому мужчине по имени Йонас, который на ломаном английском объяснил мне правила дома и показал, помимо прочего, как включать и выключать отопление. На всякий случай он дал мне свой телефон. Координатор подтвердил адрес центра, где я буду работать, и дал письменные указания, как туда добраться на троллейбусе. Была пятница, так что впереди у меня были выходные, чтобы освоиться перед первым днем работы.
Изнутри квартира оказалась на удивление просторной: она состояла из кухни, гостиной, ванной и спальни. Шторы и покрывала на мебели были плотными и темными, так что в пасмурные дни в комнатах бывало мрачновато. На кухне стояла старая плита, шкафчики для посуды и холодильник. Стены были выложены белой плиткой с отколовшимися кое-где краями. В гостиной была большая стенка с фотографиями и украшениями, принадлежавшими семье Йонаса. Также там имелся маленький столик, диван и телевизор. В ванной был душ и стиральная машина, что по тем временам для Литвы было роскошью. В просторной спальне, помимо кровати, был большой шкаф, стол со стулом и телефон. На следующие девять месяцев это место должно было стать моим домом.
Я слишком нервничал, чтобы в первые же выходные выйти из квартиры и изучить территорию вокруг. Вместо этого я стал распаковывать вещи и разбираться с обстановкой моего нового дома. Я немного посмотрел телевизор и вскоре понял, что по местным каналам показывают много американских программ с литовскими субтитрами. На кухне Йонас оставил для меня самые необходимые продукты – например, хлопья, молоко и хлеб. Прежде мне не приходилось готовить самому, так что первое время я обходился сэндвичами и кукурузными хлопьями. Вскоре мне все же пришлось собраться с духом и решиться на первое путешествие в центр.
В понедельник я проснулся рано, принял душ и перед выходом на улицу надел толстое пальто и шарф. Зима еще не настала, но было уже очень холодно. Немного пройдя от дома, я вышел к главной дороге. В инструкциях, которые дал мне координатор, говорилось, что билеты на троллейбус я могу приобрести в любом газетном киоске –на крупных улицах Литвы их было множество. Вспомнив содержание литовского разговорника, который входил в мой волонтерский пакет, я попросил vieną troleibusų biliet (один билет на троллейбус) и получил прямоугольный кусочек бумаги в обмен на несколько литов (так назывались литовские деньги). Троллейбус карабкался по длинной крутой дороге, останавливаясь почти каждую минуту и впуская новых и новых пассажиров. Среди них были мужчины в шапках и тяжелых шубах, молодые женщины с детьми на руках, сморщенные, укутанные в платки старушки, которые садились и ставили под ноги множество пластиковых пакетов. Учитывая, как мало было сидячих и стоячих мест, троллейбус быстро оказался набит битком. У меня закружилась голова и перехватило дыхание – я словно тонул в море людей. Когда троллейбус добрался до следующей остановки, я резко поднялся со своего места, чуть не сбив с ног стоявшего рядом мужчину, протиснулся к выходу и вырвался на свежий воздух. Я взмок от пота, и меня колотил озноб. Мне потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться.
Я прошел пешком по Savanorių Prospektas (проспект Волонтеров), круто поднимавшемуся в гору, и наконец достиг дома номер один – высокого бетонного здания коричневого цвета. Я поднялся через два лестничных пролета и нажал кнопку у двери. Дверь резко распахнулась и меня на хорошем английском поприветствовала невысокая женщина с щедрым количеством макияжа и украшений: «Добро пожаловать! Должно быть, вы Дэниел. Проходите, пожалуйста. Как вам Литва?» Я ответил, что еще не успел осмотреться. Женщина представилась как Люда, она была основателем и директором центра.
Центр назывался Socialinių Inovaciju Fondas (Фонд социальных инноваций), это была неправительственная организация для безработных и малообеспеченных женщин. В период хаоса, который последовал за отделением страны от Советского Союза, многие литовцы потеряли работу, и у Люды возникла идея создать организацию, которая помогала бы таким же, как она, женщинам найти свое место в условиях новой экономики.
Волонтеры выполняли в центре значительную долю работы и были незаменимой его частью. Как и я, некоторые прибыли из других стран, как соседних, так и далеких. Я подготавливал курсы английского вместе с волонтером из американского Корпуса мира – его звали Нил, и ему было уже за 70. Во время перерывов на кофе он любил рассказывать о доме, который построил себе в США, и о трейлере, который он с женой купил после того, как вышел на пенсию, и в котором они путешествовали по всем пятидесяти штатам.
Еще одним учителем в центре была Ольга, русская женщина с вьющимися рыжими волосами и в дымчатых очках. Когда она говорила, во рту у нее виднелись два золотых зуба – по одному в каждом углу рта. Ольга понимала, что я нервничаю от того, что нахожусь в совершенно незнакомой обстановке, и сказала, что скучать по дому и волноваться, когда начинаешь что-то новое, – это совершенно нормально. Я был ей очень благодарен за эти слова.
@темы:
переводы,
born on a blue day,
СА
-
-
01.08.2018 в 10:40-
-
01.08.2018 в 13:16