"Born on a Blue Day", Глава 9, часть 2

[amhran]

В последнее время ученые стали все чаще интересоваться проявлениями синестезии в языке, подобными тем, что испытываю я. Появляется все больше исследований, посвященных этому явлению и его природе. Профессор Вилаянур Рамачандран из Центра исследования мозга в Сан-Диего (Калифорния) занимается изучением синестезии уже более десяти лет и считает, что между нейрологической основой синестезии и творчеством поэтов и писателей существует связь. Согласно одному из исследований, синестезия у творческих людей встречается в семь раз чаще, чем у остального населения.

В частности, профессор Рамачандран указывает на способность писателей придумывать и использовать метафоры – обороты речи, в которых сопоставляются два, казалось бы, не связанных между собой понятия. Профессор сравнивает это с объединением таких, на первый взгляд, разных вещей, как цвет и слово или образ и число в синестезии.

Некоторые ученые полагают, что высокоуровневые понятия (включая язык и вычисления) закреплены за конкретными участками мозга, и синестезия может быть вызвана избытком связей между этими участками. Кроме того, именно такие перекрестные связи могут приводить к возникновению способности объединять между собой разрозненные понятия.

Уильям Шекспир, например, часто прибегал к метафорам, многие из которых синестетичны по своей сути и задействуют несколько органов чувств. В «Гамлете» персонаж по имени Франциско использует выражение “bitter cold”*, объединяя ощущение холода с привкусом горечи. В пьесе «Буря» Шекспир связывает конкретное с абстрактным. Его выражение “This music crept by me upon the waters” приписывает музыке способность физически двигаться – ползти, подкрадываться.** Это помогает читателю вообразить, как музыка – нечто, что обычно сложно представить визуально – крадется, как живое существо.

Однако, не только творческие люди создают такие связи – это делает каждый. Все мы полагаемся на синестезию в той или иной мере. В своей книге «Метафоры, которыми мы живем» лингвист Джордж Лакофф и философ Марк Джонсон утверждают, что метафоры –это не случайные конструкции, они следуют определенным закономерностям, которые, в свою очередь, структурируют наши мысли. В пример они приводят выражения, которые демонстрируют связь «радость – направление вверх, грусть – направление вниз»: «настроение поднялось» – «настроение упало», «он воспрянул духом» – «он упал духом». Или «больше – вверх, меньше – вниз»: «в прошлом году мои доходы выросли»; «количество ошибок очень низкое».

Лакофф и Джонсон полагают, что эти закономерности исходят из нашего повседневного восприятия физической реальности. Например, ассоциация «грусть – вниз» может быть связана с тем, что у грустного человека поникает осанка, он опускает голову и плечи. Точно так же, ассоциация «больше – вверх» может быть связана с тем, что когда вы наливаете жидкость в сосуд или добавляете предмет в стопку подобных, то уровень жидкости или высота стопки растет.

Другие лингвисты отмечают, что некоторые особенности слов, которые обычно не несут никакой функции (например, начальные сочетания звуков), оказывают заметный эффект на читателя или слушателя. Например, сочетание sl-: slack, slouch, sludge, slime, slosh, sloppy, slug, slut, slang, sly, slow, sloth, sleepy, slipshod, slovenly, slum, slobber, slur, slog…*** Все эти слова имеют негативный оттенок, а некоторые являются попросту грубыми.

Идея, что некоторые сочетания звуков больше «подходят» определенным предметам или понятиям, чем другие, была известна еще во времена древних греков. Очевидный пример этого – звукоподражание, то есть, слово, которое передает какой-либо реальный звук: «бах», «плюх», «пшик». В 1960-х годах исследователи провели эксперимент. Они придумали слова, содержащие определенные буквы и их комбинации, которые, как считалось, связаны с положительными или отрицательными ощущениями. Испытуемым давали послушать два выдуманных слова, а затем просили сопоставить их с приятными или неприятными эмоциями из списка. В сопоставлениях обнаружилась закономерность, которая не могла бы возникнуть случайно.

Этот тип скрытой языковой синестезии, которая имеется почти у всех людей, можно увидеть и в эксперименте, впервые проведенном в 1920-х годах: в нем исследовалась возможная связь между визуальными образами и звуковым составом слов. Исследователь Вольфганг Кёлер, немецкий и американский физиолог, изобразил две произвольных фигуры – одну с плавными округлыми очертаниями, другую с острыми углами – и придумал для них два слова: «такете» и «малума».



Испытуемым задавался вопрос, какая из фигур «такете», а какая «малума». Подавляющее большинство называло округлую фигуру «малума», а угловатую – «такете». Недавно команда профессора Рамачандрана воспроизвела результаты этого эксперимента, использовав вымышленные слова «буба» и «кики». Из опрошенных, 95% назвали округлую фигуру «буба», а фигуру с острыми углами – «кики». Как полагает Рамачандран, причина в том, что резкие очертания фигуры «кики» соответствуют резким фонетическим переходам в звучании слова, а также резкому касанию языком неба.

Профессор Рамачандран считает, что подобная синестетическая связь между слухом и зрением сыграла важную роль на пути к возникновению языка у древних людей. По его теории, наши предки начали говорить, используя звуки, с которыми у них ассоциировался тот или иной предмет. Он также отмечает, что движения губ и языка могут быть синестетически связаны с объектами и явлениями, к которым они относятся. Например, слова, обозначающие что-то маленькое, часто содержат звук “i”, который требует сближения губ и сужения голосового прохода: little, teeny, petite****, тогда как противоположное верно для слов, обозначающих нечто большое или огромное. Если теория верна, это значит, что язык появился благодаря обширному спектру синестетических связей в человеческом мозгу.

============
* Буквально, «горький холод». В переводе П. Гнедича – «холод жгучий», у М. Лозинского – «холод резкий».
** В этом смысле, очень близок к сохранению метафоры перевод М. Донского: «Вдруг по волнам // Ко мне подкрались сладостные звуки».
*** Слабый, сутулиться, слякоть, слизь, хлюпать, неряшливый, слизняк, шлюха, сленг, хитрый, медленный, лень, сонный, небрежный, неопрятный, трущобы, слюни, мямлить, ударять.
**** Маленький, крошечный, миниатюрный.

@темы: переводы, born on a blue day, СА

Comments

[elhana]

я из тех 5%, кто "бубу" и "кики" представил наоборот

[айронмайденовский]

Блин, он потрясный!
Читал вторую часть и думал, что в русском тоже такое есть. И даже при переводе в русском остаются слова на "сл-".

[айронмайденовский]

А много до конца книги осталось?

[Акша Таквааш]

Как полагает Рамачандран, причина в том, что резкие очертания фигуры «кики» соответствуют резким фонетическим переходам в звучании слова, а также резкому касанию языком неба.
Мы из 95%, но ассоциации другие: "буба" - не "округлое", а "массивное" (фигура со скруглёнными углами), "кики" - не "острое", а "лёгкое" (более тонкая фигура с лучами).

[amhran]

elhana, в этом случае, я оказалась в большинстве)

Акша Таквааш, хм, кстати, насчет "массивного" и "легкого" согласна.

айронмайденовский, да, тоже об этом подумала. У нас еще "хл-" довольно негативное: хлюпать, хлябать, хлестать... какие-то некрасивые слова. А осталось - еще три главы.

[Акша Таквааш]

amhran, а слова на "еб-" вообще неприличные в 95% случаев.

[amhran]

Акша Таквааш, ну, это уже осмысленный матерный корень. Тогда как "сл-" или "хл-" никакой смысловой нагрузки сами по себе не несут, но входят в состав негативных слов.