воскресенье, 23 сентября 2018
Как оказалось, я и сам представляю интерес для лингвистов – в частности, их заинтересовало, распространяются ли мои способности на другие формы языка, например, язык жестов. В 2005 году я принял участие в эксперименте доктора Гэри Морган с кафедры лингвистики и коммуникации Лондонского городского университета. Доктор Морган занимается исследованием британского жестового языка (БЖЯ), которым пользуются около 70 000 глухих и слабослышащих людей в Великобритании. БЖЯ владеют и многие тысячи людей без потери слуха. Это визуальный язык, в котором задействованы не только руки, но также тело, лицо и голова. Целью эксперимента было проверить, могу ли я запоминать слова, показанные жестами, так же легко и быстро, как написанные или произнесенные. Напротив меня сидел человек и один за другим воспроизводил 68 различных жестовых слов. После каждого мне показывали лист с четырьмя картинками и просили выбрать, какая из них лучше всего соответствует знаку, который мне только что показали. Жестовые слова варьировались от довольно простых, например, «шляпа», до более сложных понятий, таких, как «ресторан» или «сельское хозяйство». Я смог верно определить две трети знаков, из чего был сделан вывод, что у меня имеется «высокая способность к пониманию жестов». Теперь исследователи планируют обучить меня британскому жестовому языку с помощью индивидуальных занятий с преподавателем, чтобы сравнить мое усвоение жестового языка с другими языками, которые я знаю.
читать дальшеЕще один язык, сильно отличающийся от других, – это эсперанто. Впервые слово «эсперанто» я прочел много лет назад в одной библиотечной книге, но лишь когда у меня появился компьютер, я смог узнать больше об этом языке. Сильнее всего меня привлекло то, что его лексика представляет собой сплав различных языков, в основном, европейских, а грамматика очень логична и не имеет исключений. Я очень быстро esperantiĝis («стал говорящим на эсперанто») благодаря чтению различных текстов на этом языке в сети и переписке с другими эсперантистами по всему миру.
Язык эсперанто (само это слово означает «надеющийся») создал Людвик Лазарь Заменгоф, окулист родом из города Белосток на территории нынешней Польши. Впервые Заменгоф опубликовал свой язык в 1887 году, а в 1905-м во Франции состоялся первый всемирный съезд говорящих на эсперанто. Целью Заменгофа было создать универсальный и простой в изучении язык, который способствовал бы укреплению взаимопонимания между народами. Сегодня, по разным оценкам, эсперанто владеют от ста тысяч до миллиона людей по всему миру.
В грамматике эсперанто есть несколько интересных особенностей. Во-первых, каждая часть речи имеет собственное окончание: все существительные заканчиваются на -о, все прилагательные на -а, наречия на -е, инфинитивы глаголов на -i. Например, слово rapido означает «скорость», rapida – «быстрый», rapide – «быстро», rapidi – «спешить».
В отличие от большинства естественных языков, глаголы в эсперанто не изменяются по лицам и числам: mi estas – «я есть», vi estas – «ты есть», li estas – он есть, ŝi estas – «она есть», ni estas – «мы есть», ili estas – «они есть». Глаголы прошедшего времени всегда заканчиваются на -is (mi estis – «я был»), а будущего времени – на -os (vi estos – «ты будешь»).
Многие слова формируются с использованием суффиксов. Например, -ejo означает «место»: lernejo – «школа», infanejo – «ясли», trinkejo – «бар». Еще один распространенный суффикс, -ilo, означается «инструмент» и встречается в таких словах, как hakilo – «топор», flugilo – «крыло» и serĉilo – «поисковая система».
Возможно, самая известная деталь грамматики эсперанто – это использование приставки mal- для придания слову противоположного смысла. Эта особенность очень часто используется в языке: bona – хороший, malbona – плохой, riĉa – богатый, malriĉa – бедный, granda – большой, malgranda – маленький, dekstra – правый, maldekstra – левый, fermi – закрывать, malfermi – открывать, amiko – друг, malamiko – враг.
Идиоматические обороты в эсперанто, в целом, не приветствуется, хотя некоторые примеры «сленга» существуют. Начинающего изучать язык могут назвать freŝbakito – от немецкого frischgebacken («свежеиспеченный»), тогда как стандартным словом будет komencanto («начинающий»). Пример эвфемизма в эсперанто – la necesejo (место нужды, место необходимости), то есть, «туалет».
Тони Эттвуд, клинический психолог и автор книги «Синдром Аспергера: Руководство для родителей и специалистов» отмечает, что у некоторых людей с СА имеется склонность к созданию собственных слов (иначе говоря, неологизмов). В пример он приводит девочку, которая называла лодыжку – «запястье ноги», а кубики льда – «водяные кости». Доктор Эттвуд называет эту способность «одним из замечательных и поистине творческих аспектов синдрома Аспергера». Когда родились мои сестры-близняшки, я придумал для них слово biplets, поскольку знал, что двухколесный велосипед называется bicycle, а трехколесный – tricycle, и при этом тройняшки называются triplets. Еще один из моих детских неологизмов – это слово pramble, что означало идти на долгую прогулку (ramble) с ребенком в коляске (pram), что мои родители делали очень часто.
В детстве я несколько лет размышлял над идеей создания собственного языка. Это помогало мне облегчить собственное одиночество и с головой окунуться в тот восторг, что дарили мне слова. Иногда, когда я испытывал особенно сильное чувство или видел что-то, что казалось мне очень красивым, новое слово для этого возникало в голове само собой, и я не знал, откуда эти слова берутся. При этом язык, на котором общались между собой мои сверстники, казался мне неприятным и слишком запутанным. Меня часто дразнили за то, что я говорю длинными, очень педантично сформулированными предложениями. Когда я пытался использовать собственные слова, чтобы выразить то, что я ощущал, меня чаще всего не понимали. Родители просили, чтобы я не говорил «всяких странностей».
Я продолжал мечтать о том, что однажды буду говорить на собственном языке, за который меня не будут дразнить или ругать, и который будет отражать часть меня самого. После окончания школы у меня нашлось время всерьез заняться этой идеей. Я записывал слова по мере того, как они приходили мне в голову, и экспериментировал с различными способами произношения и структурами предложений. Я назвал свой язык Mänti (читается «мянти») – от финского слова mänty, что значит «сосна». Сосны растут на большей части северного полушария Земли и чаще всего встречаются в Скандинавии и Прибалтике. Многие слова мянти я произвел от слов скандинавского или балтийского происхождения. Есть и еще одна причина, почему я выбрал такое название: сосны символизируют дружбу и общность, поскольку часто растут большими группами.
Я до сих пор продолжаю работу над мянти. В нем есть полноценная грамматика и больше тысячи слов. Мянти привлек интерес нескольких лингвистов: они полагают, что он может пролить больше света на мои способности к языкам.
Когда я работаю над своим языком, больше всего я люблю создавать новые слова и идеи. В мянти я пробую создавать слова, которые отражают взаимосвязь между разными понятиями, например, hamma («зуб») и hemme («муравей», то есть, кусачее насекомое), rât – «провод» и râtio – «радио». Некоторые слова имеют несколько близких значений. Слово puhu, например, может означать «ветер», «дыхание» или «дух».
В мянти много составных слов, например, puhekello («телефон», буквально «колокол для разговора»), ilmalāv («самолет», «воздушный корабль»), tontöö («музыка», «искусство звука») и rаtalö («парламент», «место обсуждений»).
Абстрактные понятия выражаются в мянти разными способами. Например, можно образовать составное слово: «медлить» или «опоздать» переводится как kellokült (буквально «задолжать время»). Еще один способ – использовать пары слов, как делается в финно-угорских языках, например, эстонском. Например, «молочные продукты» в мянти – это pîmat kermat («молоко-сливки»), а «обувь» – koet saapat («сапоги-ботинки»).
Хотя мянти сильно отличается от английского, в нем довольно много слов, которые легко узнаваемы для англоговорящих: nekka («шея»), kuppi («чашка»), purssi («кошелек»), nööt
(«ночь»), pêpi («ребенок»).
Мянти – это реальное воплощение моего внутреннего мира. Каждое слово в нем сияет своим цветом и формой, и каждое для меня – как произведение искусства. Когда я думаю или говорю на мянти, я словно рисую словами.
@темы:
переводы,
born on a blue day,
СА