На следующий день мы полетели в Солт-Лейк-Сити, столицу штата Юта и главный центр религии мормонов. От гостиницы до общественной городской библиотеки ехать было недалеко. Шестиэтажное здание выглядело очень впечатляюще: его изогнутые прозрачные стены охватывали площадь в 240 000 квадратных футов, а внутри содержалось более полумиллиона книг. На первом этаже находились магазины и прочие услуги, а выше – читальные галереи и лекционный зал на 300 мест. Учитывая мою неизменную любовь к книгам и воспоминания о тех годах, когда я целыми днями просиживал в маленьких местных библиотеках, это место казалось мне раем.
читать дальшеОгромное внутреннее пространство было наполнено естественным светом, и я испытал знакомое покалывание чувства покоя. Библиотеки всегда действовали на меня умиротворяюще. В них не было толп, только небольшие группы посетителей, читающих или переходящих от полки к полке и от стола к столу. Не было внезапных и резких звуков, только легкий шорох страниц и тихие разговоры между друзьями или коллегами. Но я никогда не видел и не посещал такой библиотеки, как эта. Для меня она казалась зачарованным дворцом из сказки.
На первом этаже меня попросили присесть на скамью и подождать. Я принялся считать ряды книг и проходивших мимо людей. Я легко мог бы просидеть там не один час. Через некоторое время за мной пришел режиссер, и мы поднялись на лифте на второй этаж. Насколько хватало взгляда, повсюду нас окружали полки с книгами. К нам подошел пожилой человек и пожал мне руку. Он представился как Фран Пик. Это был отец Кима Пика, посвятивший всю свою жизнь заботе о сыне.
Ким Пик – живое чудо. Когда он родился в 1951 году, доктора сказали его родителям, что он никогда не будет ходить, не сможет учиться, и его следует поместить в специальное учреждение. Ким родился с увеличенной головой и водяным пузырем внутри черепа, который повредил левое полушарие мозга – сторону, отвечающую за такие важные способности, как речь и язык. В 1988 году ему сделали томограмму, которая показала, что у него нет мозолистого тела, то есть, перегородки, разделяющей два полушария мозга. При этом он научился читать в год и четыре месяца, а к 14 годам полностью освоил программу средней школы.
За годы своей жизни Ким запомнил огромные объемы информации из более чем дюжины различных областей, от истории до литературы, спорта, географии и музыки. Он может читать две страницы книги одновременно, по одной каждым глазом, запоминая их практически дословно. В сумме Ким прочел более 9000 книг и помнит содержимое каждой из них. Также он с легкостью вычисляет календарные даты.
В 1984 году, на съезде Ассоциации поддержки людей с умственной отсталостью в Арлингтоне, штат Техас, Ким и его отец встретили продюсера и сценариста Барри Морроу. Результатом этой встречи стал фильм «Человек дождя». Перед съемками Дастин Хоффман провел с Кимом целый день. Актер был потрясен его способностями и убедил Франа, что о его сыне должен узнать весь мир. С тех пор Ким и его отец объездили все США и выступили перед более чем миллионом людей.
Это был момент, которого я долго ждал – впервые в жизни мне предстояло встретиться и поговорить с другим савантом. Фран рассказал сыну, кто я такой, и почему мы хотим его увидеть. Выбор городской библиотеки в качестве места встречи был легко объясним – и для Кима, и для меня библиотеки были особенными местами, наполненными тишиной, светом, простором и порядком.
После знакомства с Франом меня представили Киму. Он держался рядом с отцом и был коренастым человеком средних лет с шевелюрой седеющих волос и пронзительным пытливым взглядом. Он быстро взял меня за руки и встал почти вплотную ко мне. «Скажите ему дату своего рождения», – предложил Фран. «31 января 1979 года», – сказал я. «Когда вам исполнится 65, это будет воскресенье», – ответил Ким. Я кивнул и спросил, когда родился он. «11 ноября 1951 года». Я широко улыбнулся: «А вы родились в воскресенье!» Лицо Кима просветлело, и я понял, что мы нашли общий язык.
Фран заготовил для меня сюрприз: он принес «Оскар», завоеванный сценаристом «Человека дождя» Барри Морроу. Барри великодушно одолжил его семье Пиков на время их тура. Я осторожно взял статуэтку обеими руками, она оказалась гораздо тяжелее, чем выглядела. Меня попросили сесть рядом с Франом и поговорить о детстве Кима, так что мы прошли в угол, где стояли удобные кожаные кресла. Киму в это время дали книгу. Фран эмоционально рассказывал о реакции врачей на проблемы сына, когда тот был ребенком: «Нам советовали сдать его в интернат и забыть!» Нейрохирург даже предлагал сделать Киму лоботомию, чтобы его легче было определить в учреждение.
Мне хотелось побольше узнать о нынешней жизни Кима, и я попросил Франа описать, как обычно проходит его день. «Каждое утро Ким говорит по телефону со своей матерью. Потом он приходит сюда и читает по несколько часов. По вечерам мы навещаем нашу пожилую соседку. Ким читает ей вслух».
Я спросил о турах и выступлениях Кима. «Мы всегда ездим вместе и никогда не просим денег. Мы посещаем школы, колледжи, больницы. О чем бы его ни спросили, Ким знает практически все: даты, имена, статистику, почтовые индексы, что угодно. Слушатели задают ему разные вопросы, и он всегда выкладывает столько информации – я даже не догадывался, что он это знает. Редко какой вопрос ставит его в тупик. Он хочет до всех донести следующее: «Чтобы быть особенным, не нужно быть инвалидом, каждый человек особенный сам по себе».
Мы закончили интервью, и у меня осталось время, чтобы погулять с Кимом вдоль полок библиотеки. Ким держал меня за руку. «Ты савант, как и я, Дэниел», – радостно произнес он и сжал мои пальцы. Пока мы ходили, Ким иногда на секунду останавливался, брал с полки книгу, перелистывал несколько страниц, словно был уже знаком с ее содержимым, и ставил на место. Иногда он вполголоса произносил прочитанное имя или дату. Все книги были документальными, похоже, художественная литература его не интересовала. Это тоже было у нас общим.
«Чем ты любишь здесь заниматься больше всего?» – спросил я, и он без слов повел меня в секцию, где стоял ряд толстых книг в красных кожаных обложках. Это были телефонные справочники каждого из районов Солт-Лейк-Сити. Ким взял один справочник с полки и сел за ближайший стол. Он взял блокнот и ручку и стал выписывать некоторые имена и номера. Глядя на него, я спросил: «Ты тоже любишь числа?» Он медленно кивнул, увлеченный своим занятием.
Сидя рядом с Кимом, я вспомнил, что сказал мне его отец: Ким обожает вопросы, связанные с историческими датами и личностями. История была одной из его любимых тем. «В каком году Виктория стала королевой Англии?» – спросил я. «В 1837», – моментально ответил Ким. «Сколько лет сейчас было бы Уинстону Черчиллю?» – «130». – «А на какой день недели приходится его день рождения в этом году?» – «Вторник, последний день ноября».
В сопровождении Франа и съемочной группы мы спустились на первый этаж библиотеки, где Ким стал показывать нам разные ряды книг и объяснять, какие книги там стоят. Мы вышли на яркое дневное солнце и встали рядом, а Ким снова сжал мои руки. Стоя совсем близко, он посмотрел мне в глаза и сказал: «Однажды ты будешь таким же, как я». Это был лучший комплимент в моей жизни.
Я согласился поужинать с Кимом и Франом тем же вечером в местном ресторане. Ким вспоминал свою встречу с Дастином Хоффманом и то, как удивляли Хоффмана его способности и его доброта. И отец, и сын подчеркнули, как важно продолжать рассказывать широкой публике о способностях Кима и о необходимости относиться с уважением к чужим отличиям.
Нам совсем не хотелось прощаться с Кимом и Франом. По дороге обратно все члены группы говорили о том, как много они извлекли из встречи с Кимом и его отцом. Их история безусловной любви, целеустремленности и стойкости чрезвычайно нас воодушевила. Для меня это были незабываемые впечатления. Встреча с Кимом напомнила, что мне очень повезло – несмотря на собственные проблемы, я мог жить независимой жизнью, которая ему недоступна. Кроме того, я был чрезвычайно рад познакомиться с кем-то, кто любит книги, факты и числа так же, как и я.
Когда мы летели домой, я размышлял о многом. Между Кимом и мной было немало схожего, но важнее всего было то чувство общности, что мы оба испытали во время нашей встречи. Наши жизни были очень разными, но при этом между нами была особенная редкая связь. Это помогло нам сблизиться в тот день и напомнило о том, как драгоценна дружба. Я был тронут радушием, с которым он и его отец меня приняли, и тем, как открыто и искренне они делились своей историей. Особый дар Кима – это не только его мозг; это его сердце, его доброта, его способность оставить уникальный след в жизни других людей. Встреча с Кимом Пиком была одним из счастливейших моментов в моей жизни.
читать дальшеОгромное внутреннее пространство было наполнено естественным светом, и я испытал знакомое покалывание чувства покоя. Библиотеки всегда действовали на меня умиротворяюще. В них не было толп, только небольшие группы посетителей, читающих или переходящих от полки к полке и от стола к столу. Не было внезапных и резких звуков, только легкий шорох страниц и тихие разговоры между друзьями или коллегами. Но я никогда не видел и не посещал такой библиотеки, как эта. Для меня она казалась зачарованным дворцом из сказки.
На первом этаже меня попросили присесть на скамью и подождать. Я принялся считать ряды книг и проходивших мимо людей. Я легко мог бы просидеть там не один час. Через некоторое время за мной пришел режиссер, и мы поднялись на лифте на второй этаж. Насколько хватало взгляда, повсюду нас окружали полки с книгами. К нам подошел пожилой человек и пожал мне руку. Он представился как Фран Пик. Это был отец Кима Пика, посвятивший всю свою жизнь заботе о сыне.
Ким Пик – живое чудо. Когда он родился в 1951 году, доктора сказали его родителям, что он никогда не будет ходить, не сможет учиться, и его следует поместить в специальное учреждение. Ким родился с увеличенной головой и водяным пузырем внутри черепа, который повредил левое полушарие мозга – сторону, отвечающую за такие важные способности, как речь и язык. В 1988 году ему сделали томограмму, которая показала, что у него нет мозолистого тела, то есть, перегородки, разделяющей два полушария мозга. При этом он научился читать в год и четыре месяца, а к 14 годам полностью освоил программу средней школы.
За годы своей жизни Ким запомнил огромные объемы информации из более чем дюжины различных областей, от истории до литературы, спорта, географии и музыки. Он может читать две страницы книги одновременно, по одной каждым глазом, запоминая их практически дословно. В сумме Ким прочел более 9000 книг и помнит содержимое каждой из них. Также он с легкостью вычисляет календарные даты.
В 1984 году, на съезде Ассоциации поддержки людей с умственной отсталостью в Арлингтоне, штат Техас, Ким и его отец встретили продюсера и сценариста Барри Морроу. Результатом этой встречи стал фильм «Человек дождя». Перед съемками Дастин Хоффман провел с Кимом целый день. Актер был потрясен его способностями и убедил Франа, что о его сыне должен узнать весь мир. С тех пор Ким и его отец объездили все США и выступили перед более чем миллионом людей.
Это был момент, которого я долго ждал – впервые в жизни мне предстояло встретиться и поговорить с другим савантом. Фран рассказал сыну, кто я такой, и почему мы хотим его увидеть. Выбор городской библиотеки в качестве места встречи был легко объясним – и для Кима, и для меня библиотеки были особенными местами, наполненными тишиной, светом, простором и порядком.
После знакомства с Франом меня представили Киму. Он держался рядом с отцом и был коренастым человеком средних лет с шевелюрой седеющих волос и пронзительным пытливым взглядом. Он быстро взял меня за руки и встал почти вплотную ко мне. «Скажите ему дату своего рождения», – предложил Фран. «31 января 1979 года», – сказал я. «Когда вам исполнится 65, это будет воскресенье», – ответил Ким. Я кивнул и спросил, когда родился он. «11 ноября 1951 года». Я широко улыбнулся: «А вы родились в воскресенье!» Лицо Кима просветлело, и я понял, что мы нашли общий язык.
Фран заготовил для меня сюрприз: он принес «Оскар», завоеванный сценаристом «Человека дождя» Барри Морроу. Барри великодушно одолжил его семье Пиков на время их тура. Я осторожно взял статуэтку обеими руками, она оказалась гораздо тяжелее, чем выглядела. Меня попросили сесть рядом с Франом и поговорить о детстве Кима, так что мы прошли в угол, где стояли удобные кожаные кресла. Киму в это время дали книгу. Фран эмоционально рассказывал о реакции врачей на проблемы сына, когда тот был ребенком: «Нам советовали сдать его в интернат и забыть!» Нейрохирург даже предлагал сделать Киму лоботомию, чтобы его легче было определить в учреждение.
Мне хотелось побольше узнать о нынешней жизни Кима, и я попросил Франа описать, как обычно проходит его день. «Каждое утро Ким говорит по телефону со своей матерью. Потом он приходит сюда и читает по несколько часов. По вечерам мы навещаем нашу пожилую соседку. Ким читает ей вслух».
Я спросил о турах и выступлениях Кима. «Мы всегда ездим вместе и никогда не просим денег. Мы посещаем школы, колледжи, больницы. О чем бы его ни спросили, Ким знает практически все: даты, имена, статистику, почтовые индексы, что угодно. Слушатели задают ему разные вопросы, и он всегда выкладывает столько информации – я даже не догадывался, что он это знает. Редко какой вопрос ставит его в тупик. Он хочет до всех донести следующее: «Чтобы быть особенным, не нужно быть инвалидом, каждый человек особенный сам по себе».
Мы закончили интервью, и у меня осталось время, чтобы погулять с Кимом вдоль полок библиотеки. Ким держал меня за руку. «Ты савант, как и я, Дэниел», – радостно произнес он и сжал мои пальцы. Пока мы ходили, Ким иногда на секунду останавливался, брал с полки книгу, перелистывал несколько страниц, словно был уже знаком с ее содержимым, и ставил на место. Иногда он вполголоса произносил прочитанное имя или дату. Все книги были документальными, похоже, художественная литература его не интересовала. Это тоже было у нас общим.
«Чем ты любишь здесь заниматься больше всего?» – спросил я, и он без слов повел меня в секцию, где стоял ряд толстых книг в красных кожаных обложках. Это были телефонные справочники каждого из районов Солт-Лейк-Сити. Ким взял один справочник с полки и сел за ближайший стол. Он взял блокнот и ручку и стал выписывать некоторые имена и номера. Глядя на него, я спросил: «Ты тоже любишь числа?» Он медленно кивнул, увлеченный своим занятием.
Сидя рядом с Кимом, я вспомнил, что сказал мне его отец: Ким обожает вопросы, связанные с историческими датами и личностями. История была одной из его любимых тем. «В каком году Виктория стала королевой Англии?» – спросил я. «В 1837», – моментально ответил Ким. «Сколько лет сейчас было бы Уинстону Черчиллю?» – «130». – «А на какой день недели приходится его день рождения в этом году?» – «Вторник, последний день ноября».
В сопровождении Франа и съемочной группы мы спустились на первый этаж библиотеки, где Ким стал показывать нам разные ряды книг и объяснять, какие книги там стоят. Мы вышли на яркое дневное солнце и встали рядом, а Ким снова сжал мои руки. Стоя совсем близко, он посмотрел мне в глаза и сказал: «Однажды ты будешь таким же, как я». Это был лучший комплимент в моей жизни.
Я согласился поужинать с Кимом и Франом тем же вечером в местном ресторане. Ким вспоминал свою встречу с Дастином Хоффманом и то, как удивляли Хоффмана его способности и его доброта. И отец, и сын подчеркнули, как важно продолжать рассказывать широкой публике о способностях Кима и о необходимости относиться с уважением к чужим отличиям.
Нам совсем не хотелось прощаться с Кимом и Франом. По дороге обратно все члены группы говорили о том, как много они извлекли из встречи с Кимом и его отцом. Их история безусловной любви, целеустремленности и стойкости чрезвычайно нас воодушевила. Для меня это были незабываемые впечатления. Встреча с Кимом напомнила, что мне очень повезло – несмотря на собственные проблемы, я мог жить независимой жизнью, которая ему недоступна. Кроме того, я был чрезвычайно рад познакомиться с кем-то, кто любит книги, факты и числа так же, как и я.
Когда мы летели домой, я размышлял о многом. Между Кимом и мной было немало схожего, но важнее всего было то чувство общности, что мы оба испытали во время нашей встречи. Наши жизни были очень разными, но при этом между нами была особенная редкая связь. Это помогло нам сблизиться в тот день и напомнило о том, как драгоценна дружба. Я был тронут радушием, с которым он и его отец меня приняли, и тем, как открыто и искренне они делились своей историей. Особый дар Кима – это не только его мозг; это его сердце, его доброта, его способность оставить уникальный след в жизни других людей. Встреча с Кимом Пиком была одним из счастливейших моментов в моей жизни.
@темы: переводы, born on a blue day, СА