День 86 - Что вы больше всего ненавидели в школе.

В целом, мне нравилось учиться, и я не припомню, чтобы что-то так уж ненавидела. Разве что сочинения в старших классах писать не любила.

Еще четыре вопроса

День 87 - На что вы прежде всего отмечаете при знакомстве?

Видимо, автор хотел сказать "на что вы прежде всего обращаете внимание"... Знакомства у меня происходят настолько редко, что я затрудняюсь ответить. Сам процесс меня так сковывает, что вряд ли я обращаю внимание на что-то конкретное. Скорее, уже потом анализирую впечатления задним числом.

День 88 - Вам нравятся ваши сны? Что вам чаще всего снится?

Да, я люблю видеть сны. Люблю, когда снится что-то связное, сюжетное (обычно после пробуждения это кажется странным и бредовым, но во сне своя логика). Чаще всего сновидения связаны с тем, о чем я думала в течение дня или перед сном, с тем, что оставило сильное впечатление.

День 89 - Что-то, чему вы хотите\планируете научиться.

Не оставляю попыток выучить несколько языков.

День 90 - Лучший или самый необычный праздник, в котором вы принимали участие.

Самый лучший... Пожалуй, мой прошлый день рождения. Не скажу, что он был необычен. Просто в нем все было правильно.

@темы: моб-365

---

Итак, перевод книги Джона Элдера Робисона "Смотри мне в глаза" завершен. Теперь - дать отлежаться и подвергнуть корректуре.

На очереди - "Притворяясь нормальной" Лиан Холлидей Уилли, отрывки которой я уже тут выкладывала. Но это после некоторой передышки. Или пока поищу новые полезные статьи на тему СА.

---

"Look Me In The Eye" Эпилог

Заключительная часть. Она великовата, но мне не хотелось ее разбивать.

Эпилог

Когда группа KISS ездила на гастроли, в конце мы всегда выходили и исполняли еще одну песню на бис. Вот и в книге «Смотри мне в глаза» настало время заключительного номера – и я хочу рассказать о том, как примирился с родителями во время работы над этой книгой.
Здоровье моего отца было подорвано уже давно – он страдал псориазом, артритом, диабетом, у него было слабое сердце. Но в конце лета 2004 года его укусил паук, и это стало последней каплей. Это был коричневый паук-отшельник – они живут в поленницах, в сараях, на чердаках, иногда заползают в обувь, но редко нападают сами, если их не тревожить. Мы думаем, что отец спугнул паука, когда рубил дрова. Так или иначе, через пару дней после укуса палец сильно распух, начал болеть, и моя мачеха, Джуди, повезла отца в больницу.
До того дня я даже не слышал о коричневом пауке-отшельнике, поэтому, придя домой, стал искать информацию. Оказалось, что размером он не больше монеты в четверть доллара, и многие люди даже не сразу замечают его укус. Однако, яд его может быть опаснее яда гремучей змеи. Палец у моего отца почернел, и в нем появилась дырка до самой кости.
Укус коричневого паука-отшельника – редкость для Новой Англии. Из четырехсот случаев, зафиксированных в базе данных, только девять приходится на Массачусетс. Большая же часть укусов произошла на юге США. И надо было так случиться, что мой отец с его расшатанным здоровьем оказался одним из тех девяти.
Палец выглядел страшно и уже начал источать приторный запах гангрены. Я считал, что нужно сразу его ампутировать, чтобы спасти отца, но врач настаивал, что палец еще не омертвел и его можно вылечить. Отец держался на капельницах с антибиотиками, но страдал от сильной боли. Я гадал, сколько его продержат в больнице. Он и так бывал там нередко.
В промежутках между госпитализациями отец вместе с Джуди жил в доме 70-х годов, который они за двадцать лет не раз надстраивали и перестраивали. В гостиной был сводчатый потолок и дровяная печь в углу. Дрова они сами кололи на своей земле. Иногда к веранде забредали медведи и еноты, а в особенно холодные зимы снега наметало выше моего роста.
Джуди с отцом переехали сюда после того как поженились, для обоих это был второй брак. Отец никогда не был особо общителен – возможно, он сам был немного аспергианцем – поэтому жизнь в лесу его устраивала. Он проводил целые дни на природе, обходя свои владения. Отец вырос на ферме в Джорджии и всегда хотел иметь собственный трактор. Тем летом он приобрел новенький «Джон Дир 4510» с кабиной и фронтальным погрузчиком. Сейчас отец был слишком слаб, чтобы сесть за руль, но смотрел на него в окно и надеялся, что поправится.
Я жил примерно в часе езды, но отец редко звонил мне. С уверенностью рассчитывать на его звонок я мог только в свой день рождения и на Рождество. После того как появился на свет Медвежонок, отец стал звонить и в его день рождения. В других случаях, если я хотел поговорить с ним, мне всегда приходилось звонить самому. И даже тогда он брал трубку примерно через раз. Но при этом он неизменно был рад, когда мы приезжали к нему в гости. Я до сих пор не знаю, почему он сам не звонил чаще.
К ноябрю отца выписали из больницы. Он был еще слаб, но надеялся пойти на поправку. Большую часть времени он был вынужден проводить в постели, но на обед в День благодарения моя мачеха привезла его к нам на машине. Мы собрались все вместе – я, моя жена, Медвежонок, отец и Джуди, а также мой брат и его друг Деннис. Приехала даже сестра Марты, Третье Звено, и ее муж, Третье Звено-Б. На фотографиях, что я сделал в тот день, у всех нас счастливые лица.
В канун Нового года, в девять вечера, раздался еще один звонок. «Твой отец бродил вокруг дома и упал со ступенек гаража. Я уже вызвала “скорую”, они едут», – сказала Джуди. На этот раз голос у нее был испуганный.
Падение оказалось скверным – отец сломал спину и бедро. Повезло, что его не парализовало. Он выдержал операцию, и его заковали в гипс, чтобы обеспечить неподвижность. Он снова страдал от боли. После двух недель в больнице его отправили в пансионат на реабилитацию и сказали, что выпишут только тогда, когда он сможет сам подняться на два лестничных пролета и пройти двести футов. Отец был решительно настроен встать на ноги. Но ему приходилось нелегко. В конце января мы поехали его навестить. Живот у него раздулся, как баскетбольный мяч. Джуди объяснила, что из-за проблем с печенью жидкость не выводится из организма. Марте стало дурно, потому что за год до этого ее мать умерла от рака, и ее живот выглядел так же. Похоже, дела были совсем плохи.
25 февраля отца выписали домой. Он уже мог подниматься по лестнице и передвигаться с помощью ходунков. До выздоровления было далеко, но казалось, будто ему стало лучше.
Когда мы снова навестили его через неделю, он едва мог сидеть. Живот раздулся еще больше, а в паху был словно грейпфрут. Ему явно следовало находиться в больнице, а не дома. Когда ему понадобилось в туалет, мы с Джуди помогли ему подняться, и он медленно-медленно преодолел пять футов, опираясь на ходунки. «Джон Элдер, держи меня крепче», – говорил он. – «Я так боюсь упасть.» В тот момент он снова был похож на испуганного ребенка. Теперь я почти не верил, что он поправится.
Прошло несколько дней. Вздутие живота усиливалось – печень была абсолютно изношена годами алкоголизма и обилием лекарств, которые он принимал от псориаза и артрита.
В понедельник вечером позвонила Джуди и сказала, что отца снова увезли в больницу. Каким-то образом я почувствовал, что эта госпитализация будет не такой, как предыдущие. Я понял, что отец умирает. Я взял Марту и Медвежонка, и мы поехали в больницу. По дороге я пытался вспомнить хоть какие-то хорошие моменты из своего детства, связанные с отцом, и не мог. На меня накатила злость.
Когда мы приехали, он был очень слаб, но сознание оставалось ясным. Похоже, он был рад нас видеть. Какое-то время я сидел около него в раздумьях – если спросить его о хороших воспоминаниях, объединявших нас, тем самым я признаю его скорую смерть. Наконец я все же решился.
– Скажи, ты помнишь что-нибудь хорошее о нас с тобой, когда я был маленьким? – спросил я.
Я ждал ответа, холодея от мысли, что хороших воспоминаний может и не быть. Что мне делать тогда?
Но он заговорил.
– Когда тебе было пять, мы ходили в музей в Филадельфии. У них была игрушечная железная дорога с поездами, которая занимала целый зал, и ты обожал ее рассматривать. – Он повернулся к моему сыну и сказал: – Однажды твой папа спросил смотрителя, можно ли поуправлять поездом. И смотритель разрешил. Твой папа сел за пульт и провел все поезда по рельсам, улыбаясь до ушей.
Я совсем забыл о тех поездах, но когда отец рассказал о них Медвежонку, я вспомнил все так ясно, словно это было вчера. Я добавил:
– А после того, как я водил игрушечные поезда, твой дедушка показал мне другую часть музея, где стояли два настоящих локомотива.
– Болдуиновские, – вставил отец. – Они были сделаны филадельфийской компанией «Болдуин Локомотив».
Я был поражен, что он это помнит. Несколько лет назад я читал историю компании «Болдуин», но даже не представлял, что отец о ней знал.
Он продолжал рассказывать, и события, о которых я забыл почти на полвека, вдруг возникли в памяти отчетливо и ясно. Я вспомнил весну, когда учился ездить на двухколесном велосипеде по булыжным дорожкам вокруг Храма Знаний в Питтсбурге. Мне не понадобились маленькие тренировочные колеса. Я пересел из детской педальной машины на трехколесный велосипед, а потом – сразу на настоящий двухколесный, и я ни разу не свалился и ни во что не врезался. Тогда я был очень горд собой.
Отец сказал:
– Я купил тебе велосипед марки «Роллфаст», такой же, как был у меня в детстве. Твой был с красным багажником и ножным тормозом.
У отца был черный «Рейли», с тремя скоростями. Когда я вырос из «Роллфаста», он отдал мне «Рейли». К тому времени сам он почти не катался.
Отец все говорил, а я с трудом сдерживал слезы.
– А помнишь парк Валли-Фордж? – спросил он.
И я вспомнил – как бегу по полям национального парка Валли-Фордж, запуская воздушного змея, которого отец для меня сделал. Светило солнце, мы оба бежали в его лучах, а мать смотрела на нас, сидя в тени. А потом я запутался ногой в бечевке и упал. У меня до сих пор на лодыжке шрам.
Значит, хорошие времена все же были. Когда мы стали собираться домой, отец заметил, что мне грустно. Он улыбнулся, потрепал меня по голове и сказал, чтобы я не беспокоился. Он сказал, что еще поправится, но в глубине душе я знал: это не так. Мне хотелось снова стать маленьким.
С тех пор я навещал его почти каждый день. Он все больше слабел и однажды сказал:
– Джон Элдер, я умираю.
– Я знаю, – сказал я. – Грустно. Как думаешь, куда ты потом попадешь?
– Это тайна. Никто не знает заранее.
– Тебе страшно?
– Да нет, не очень.
Джуди решила, что во вторник перевезет его обратно в Бакленд, чтобы он мог умереть дома.
Отец спросил: «Ты справишься?» Я ответил, что буду, конечно, тосковать, но выдержу. «Присмотришь за Джуди? Она так заботилась обо мне.» Я пообещал, что присмотрю. Он попросил, чтобы я помог Джуди управиться с домом. Я обещал и это. Потом отец спросил о своем тракторе, и я предложил подогнать его под окна, чтобы отец мог взглянуть на него в последний раз. Он был рад такой идее.
Я просидел в палате еще часа два, беседуя с ним, моей матерью и Джуди. Потом отец утомился, и я пошел домой, пообещав, что вечером еще вернусь. На душе было тягостно. По пути я зашел к брату и сказал ему, что конец близок.
Придя домой, я разрыдался и все спрашивал себя, почему умирающие всегда просят меня присмотреть за своими близкими и имуществом. Прадедушка Данди просил приглядеть за фермой. Дедушка Джек – позаботиться о Кэролин и о полях и деревьях, которые сажал Данди. С тех пор прошло больше двадцати лет, и уже ничего не осталось. Бабушка Кэролин умерла, дом сгорел, деревья и поля уже не мои. Но, думаю, я сделал все, что мог. Я каждый месяц ездил в Лоренсвилль, с тех пор как умер мой дед и пока бабушка не переехала. Джуди как-то сказала, что тяжело быть старшим ребенком в семье. Она это знала по себе.
В понедельник я пошел на работу. Через несколько часов позвонила Джуди:
– Твоего отца перевезут домой сегодня. Ему хуже, нельзя ждать до вторника.
Пора было подогнать трактор. Я собрал инструменты, лопаты и трос. Кто знает, насколько его замело после таких снегопадов. По пути я заехал в школу и забрал Медвежонка. Будем вытаскивать трактор вместе.
В Амхерсте уже наступила весна, но в Бакленде погода была еще зимняя. Снег в поле лежал по пояс, а трактор стоял футах в ста от отцовского дома, рядом с сараем. Ковш полностью замело, передние колеса тоже ушли под снег. И все же день стоял солнечный, и трактор завелся сразу. Я дал газу, трактор затрясся, но не двинулся с места. Я попробовал поднять ковш, но он примерз к земле. Я принялся дергать его и раскачивать – и наконец он с лязгом оторвался от земли. В нем была глыба льда толщиной с фут.
– Давай откопаем его, пап! – сказал Медвежонок
Мы откапывали колеса, пока трактор не освободился от снега. Потом мы расчистили площадку спереди, чтобы было куда ехать. Я снова дал газу, но трактор не шелохнулся.
Мы продолжали копать, взмокнув от усилий, хотя на улице стоял мороз. Когда мы откопали тяговые крюки сзади, оказалось, что и они вмерзли в землю. Мы попинали их ногами, но это не помогло. Наконец, дернув гидравлический рычаг в кабине, я их высвободил. Теперь трактор сдвинулся. На целый фут!
– Пап, смотри! Переднюю шину спустило! – крикнул Медвежонок. И он не ошибся.
– Черт, и как же мы выведем трактор на трех колесах на подъездную дорожку к дому? Тут еще снежный нанос в семь футов.
– Вытянем его лебедкой, – предложил Медвежонок.
У нашего «лендровера» спереди была хорошая лебедка. Увязая в снегу, Медвежонок добрался до автомобиля, стоявшего на дорожке, завел его и развернул носом к полю.
– Держи, пап, – Медвежонок протащил трос по снегу, чтобы я мог прицепить трактор.
Сын вернулся по сугробам к «лендроверу» и завел лебедку. Я сел в трактор и перевел его в полноприводный режим. Преодолев огромный нанос, трактор выкатился прямо на дорожку.
Как только трактор оказался на ровном месте, Медвежонок первым заметил, что кое-что не так.
– Смотри! Передняя шина слетела!
И действительно, пока мы тащили трактор, с колеса сорвало покрышку. На ее месте был голый стальной обод.
Мы вытащили покрышку из-под снега и надели ее на колесо с помощью двух больших ломов. За полчаса мы поставили трактор на все четыре колеса. Затем снова взялись за расчистку – нужно было освободить место для нескольких машин и «скорой». Трактор отлично справлялся с уборкой снега, и мне было жаль, что отец так и не увидит его в деле.
Звук работающего двигателя, запах топлива, бурная деятельность – все это отвлекало нас от мрачных мыслей. Я показал Медвежонку, как управлять ковшом, и он стал помогать мне с уборкой. В тот день я его сфотографировал – с большой улыбкой он поднимает полный ковш снега и сваливает его на склон холма. Мы закончили расчистку, а потом поставили трактор у самого крыльца и стали ждать.
Приехала машина «скорой помощи», и два санитара вынесли отца на носилках через задние дверцы. Он улыбнулся, увидев меня, а потом посмотрел на трактор. Говорить у него почти не было сил. Я спросил, не хочет ли он поближе к трактору. Он покачал головой и сказал, что замерз, но все равно улыбнулся снова. Мы с Медвежонком помогли занести его внутрь и уложить на кровать. Наконец он был дома. Некоторое время я стоял у постели и держал его за руку.
Пришел мой брат – он принес старые фотоальбомы, чтобы показать отцу. Но у того никак не получалось сосредоточиться. Он сказал, что посмотрит их позже.
Я обнял отца и сказал, что люблю его. Он еле слышно ответил: «Я тебя тоже.» Тогда я видел его в последний раз. Он тихо скончался на следующий день в половине третьего, когда я был на работе. Стоял солнечный день, зима шла к концу. Узнав новость, я сразу поехал домой. Все закончилось. На следующий день у трактора снова спустило шину.
Вместо отца у меня остались только воспоминания. Долгие годы я мог помнить о нем лишь страшное и тягостное. Но теперь события и истории, которые были утеряны для меня на тридцать лет, снова ожили. Надеюсь, они останутся со мной.
Вместе с ними вернулись и другие воспоминания. Сейчас, когда мне пятьдесят, я чувствую, как покалывает мои босые ноги белый гравий на дорожке перед дедовским домом, и слышу стрекот сверчков. Чувствую характерный запах джорджийской глины и табака из трубки моего прадеда. Вот я тяну на себя дверь с тонкой сеткой от насекомых – она открывается со скрипом – и ощущаю прохладу черно-белых плиток под ногами.
Именно эти воспоминания – последний подарок моего отца – сделали эту книгу возможной.
Хотя некоторые воспоминания стали яркими и отчетливыми, другие оставались фрагментарными. Поэтому, желая получить больше ответов, я обратился к своей матери. Мы долгое время не общались, но снова начали разговаривать, когда я начал работу над книгой.
Поначалу матери сложно было принять, что мои воспоминания могут отличаться от ее собственных и при этом оставаться верными. Она говорила: «Тебя не было с нами в той поездке!» А я отвечал: «Да нет же, был. Я помню, как залез за заднее сиденье и смотрел на небо!» Мы оба кое-что вспомнили из тех разговоров. Мать задело многое из того, что я о ней написал. После наших бесед я понял, что некоторые штрихи в ее портрете были неверны и исправил их. В других случаях оказалось, что мы по-разному помнили одни и те же события или иначе их толковали, и в итоге она приняла мою точку зрения. Думаю, написание этой автобиографии позволило мне лучше понять ее – какой она была, и как психическое расстройство повлияло на нее. Я знаю, что и она стала лучше понимать меня.
Большую часть своей жизни мать мечтала стать известным писателем. Она опубликовала несколько сборников стихов, но серьезная работа над мемуарами оказалась ей не по силам. У нее был талант и было, что рассказать, но мешали обстоятельства жизни. Душевная болезнь обогатила ее уникальным опытом, но мешала запечатлеть его на бумаге. Потом у нее случился удар, ее частично парализовало, и ей стало физически трудно писать и не удавалось сосредоточиться. Но она не сдается, и я уверен, что однажды ее книга появится на полках магазинов, вместе с ее открытками и стихами.
Без сомнения, дар рассказчика, который, по мнению других, есть у моего брата и у меня, мы унаследовали от матери. При всех своих недостатках, наши родители были очень умными, тонко мыслящими и талантливыми людьми.
Очень жаль, что отец не дожил до выхода моей книги. Надеюсь, он бы гордился, если бы прочел ее. Думаю, так бы оно и было – и так же считает его брат, мой дядя Боб. Боюсь, его портрет получился более резким, чем мог бы, потому что я не успел получить от него объяснения. Возможно, тогда бы я смягчил краски некоторых своих описаний.
Я многое понял, работая над книгой, и теперь думаю, что родители делали все возможное, с учетом обстоятельств. У них обоих было крайне тяжелое детство, и это отразилось на мне и брате. Но причиненный вред не вечен и не обязан передаваться по наследству. Сейчас у меня все хорошо, и у брата тоже. Медвежонка никогда не били, и он не сталкивался со всем тем, что пережили мы с братом. Надеюсь, он и не узнает наиболее мрачных сторон жизни.
Я уже слышал, как Медвежонок рассказывает соседскому малышу Джеймсу о драконах, живущих в канализации. Он делает собственные фейерверки, а в математике и программировании разбирается гораздо лучше меня. И пусть отрицает сколько угодно, но он во многом похож на своего отца.
Надеюсь, что дедом я стану не прямо сейчас, а по прошествии нескольких лет, но я с нетерпением жду того для, когда Медвежонок поведет собственного сына в железнодорожное депо – смотреть на локомотивы.

@темы: переводы, look me in the eye, СА

---

День 81 - Вам нравятся куклы? Их есть у вас?

Нет. В детстве совсем не интересовалась куклами, да и сейчас они у меня вызывают некое смутное отторжение.

День 82 - Какое фантастическое или экзотическое существо вы завели бы дома, если бы имели такую возможность?

Хм... Дракона? Уточнение - я не хотела бы держать его в качестве питомца. В моем "каноне" драконы не менее разумны (а то и более), чем люди. А вот подружиться с ним было бы здорово.

Если говорить о реале и всерьез, то я отрицательно отношусь к содержанию экзотических животных дома. Тем более, опасных для человека.

День 83 - Что вы коллекционируете или коллекционировали раньше?

Сейчас - разве что, опять же, драконов на Dragon Cave и зверьков на Gothicat.
В детстве собирала красивые фантики от конфет, но особо заядлым коллекционером не была.

День 84 - Кем вы хотели быть в детстве?

Как любит вспоминать моя мама - "пианинщицей". Пианисткой. Но вообще в детстве явных стремлений к какой-либо профессии я не помню. Мысли об этом сформировались уже намного позже.

День 85 - Какие науки, области знания наиболее интересны лично вам?

Астрономия, лингвистика. Физика - как следствие интереса к астрономии. Периодически подбираюсь к квантовой, но мои знания в этой области все еще очень поверхностны.
Временами просыпается интерес к археологии, антропологии, нейробиологии.

@темы: моб-365

---

"Look Me In The Eye" Глава 29

Глава 29
Моя жизнь как поезд

Я всегда любил поезда.
Однажды, когда Медвежонку было лет шесть, мы с ним отправились на грузовой двор «Конрейл» в Вест-Спрингфилде. Мы въехали на территорию депо, и под колесами захрустел серый гравий, покрывавший все вокруг, включая пространство между рельсами. Когда я был маленьким, отец возил меня смотреть на поезда, и вот тридцать лет спустя я привез сюда своего сына. В пять лет отец разрешал мне водить поезд в железнодорожном музее Филадельфии. Скоро я тоже повезу туда Медвежонка.
Видимо, любовь к поездам – это у нас семейное. Когда отец был ребенком и жил в Чикамоге, в штате Джорджия, дед водил его смотреть на паровозы, проезжавшие мимо их аптеки. И вот, более полувека спустя, мы делаем то же самое здесь, в Массачусетсе.
Медвежонок выглядывал в окно машины, изучая ряды товарных вагонов. Он был упитанным ребенком, и сейчас подпрыгивал и ерзал на сиденье всем своим тельцем. На голове у него была синяя полосатая кондукторская шапочка. Будь он собакой, он бы вилял хвостом от восторга.
Мы ехали сорок пять минут, чтобы посмотреть на поезда, и теперь жаждали зрелища. Преодолев несколько рядов рельс, мы припарковались рядом с будкой смотрителя – старой деревянной развалиной, которая посерела от времени и почти сливалась с гравием вокруг. Диспетчер посмотрел на нас сквозь мутные стекла, и мы помахали ему рукой. Над ржавой печной трубой курился маслянистый дым. Все вокруг было тусклым и грязным, покрытым многолетним слоем копоти от дизельных моторов локомотивов, которые в то время ходили двадцать четыре часа в сутки каждый день в году.
Этот грузовой двор был построен еще во времена паровозов, пятьдесят лет назад, поэтому под слоем копоти от моторов скрывался еще один толстый слой угольной пыли. Медвежонок любил чистоту, и, к счастью, об этих слоях не знал. Повзрослев, он приобрел такую же навязчивую привычку постоянно мыть руки, как его дед и дядя. Но даже в детстве он терпеть не мог пачкаться. Так что я старался уберечь его от грязи.
– Смотри, папа, «эфки»! – закричал Медвежонок, показывая на два длинных серебристых локомотива FP-40, видневшихся на дальней стороне депо. Он заметил пассажирский поезд «Амтрак», который выделялся среди товарных составов, заполнявших двор. Нечасто увидишь, как амтраковский поезд стоит без дела посреди закопченного и усыпанного мусором грузового депо.
Мы пошли посмотреть на него поближе. Когда я собрался перейти очередные пути, где тихо ржавело полсотни старых товарных вагонов, Медвежонок крикнул: «Стой!» В свои шесть лет он уже знал, что перед тем, как пересечь рельсы, нужно остановиться и внимательно посмотреть по сторонам. Убедившись, что вагоны и не думают двигаться с места, мы быстро перескочили через рельсы. Под ногами у нас валялись пустые ампулы из-под кокаина, брошенные наркоманами, которые забредали сюда по ночам.
– Смотри, Медвежонок. Тот, кто принимает наркотики – дуреет и попадает под поезд, – сказал я.
– А почему тогда на рельсах не валяются куски людей? – спросил он.
– Может быть, их дальше поездом растащило.
Как только мы дошли до локомотивов FP-40, Медвежонок потерял к наркоманам всякий интерес. Локомотивы тихо рокотали на холостом ходу и время от времени шипели, сбрасывая лишний воздух через предохранительные клапаны.
Почему мы пришли сюда? Потому что аспергианцы стремятся узнать как можно больше о том, что их интересует, а транспорт всегда был одной из моих любимых тем. Когда я учился читать, то больше всего любил статьи в энциклопедии о поездах, кораблях и самолетах. А моими любимыми книгами долгое время были «Все о поездах» и «Автомобильная техника».
Пока мы ходили вокруг поездов, Медвежонок заметил небольшую горку песка под колесами одного из локомотивов. Он спросил, что это.
– Высыпалось из песочницы в двигателе, – сказал я. Медвежонок недоверчиво посмотрел на меня. Он привык, что я все время его разыгрываю. Дома у него была песочница, которую мы вместе соорудили. Но поездам, по его мнению, песочницы были не нужны. Он наморщил нос.
Мы подошли поближе.
– Смотри, Медвежонок, это труба, по которой высыпается песок из коробки в моторе, где он хранится. Когда колеса скользят, машинист нажимает на кнопку и подсыпает в колеса песок. При движении поезд разбрасывает его перед собой, чтобы обеспечить сцепление.
Меня радовало, что я с раннего детства знакомлю Медвежонка с практическим применением техники – это пригодится ему в будущем. Особенно знания в таком вопросе, как сцепление. Я добавил: «В некоторых машинах тоже используется песок.» Медвежонок с умным видом кивал, впитывая информацию. Позже я случайно подглядел, как он объясняет другим детям в школе, что такое сцепление.
В такие моменты я чрезвычайно им гордился. Настоящий юный инженер.
Медвежонок рос, а вместе ним росли и моторы. «Конрейл» отказался от старых локомотивов «Дженерал Моторс» с двигателями на постоянном токе и перешел на новые модели – на переменном токе. Во время следующих наших визитов я объяснял Медвежонку преимущества новых моделей и даже однажды показал ему изнутри кабину локомотива со сложными панелями управления. Большие новые локомотивы производили сильное впечатление, особенно когда тянули тяжелый груз. Полюбовавшись на поезда в депо, мы решили посмотреть на них в действии, на железной дороге. И я знал для этого подходящее место.
Одним весенним днем мы поехали в Миддлфилд, где Беркширское шоссе пересекалось с железнодорожной веткой, ведущей на Олбани, штат Нью-Йорк. Мы свернули с магистрали и поехали по грунтовой дороге в горы, пока не миновали мост над железной дорогой. Вскоре мы свернули на лесную дорогу, которая милю спустя вывела нас к рельсам.
Воздух был свежим и чистым, а небо сияло такой синевой, какой никогда не увидишь в городе. По откосу скалы струился небольшой водопад. Сама железная дорога проходила через тоннель, пробитый в горе. Рельсы огибали склон и спускались футов на сто вниз – к Вестфилд-ривер. Рядом с двумя линиями путей шла служебная дорожка. Мы вышли на нее и стали ждать поезда.
– Смотри, пап! – Медвежонок бросал камушки и смотрел, как они падают в воду далеко внизу. Он огляделся, не покажется ли какой-нибудь зверь. – Как думаешь, мы увидим тут кабана? – с надеждой спросил он. – Ты достанешь ружье, а я его застрелю. А мама обдерет с него шкуру и мы его съедим. Давай найдем кабана, пап! – Медвежонок даже подпрыгивал на месте, так его взволновала мысль поймать кабана на обед.
Но кабанов нам не попалось.
Довольно скоро мы услышали шум приближающегося поезда. С каждой минутой грохот становился все сильнее, а земля начала дрожать. Мы с Медвежонком отодвинулись подальше от рельс. Рельсы загудели, и вскоре из-за поворота показались огни локомотива. Даже за несколько сотен футов было видно, с каким трудом он тянет состав вверх по крутому склону. Когда поезд поравнялся с нами, он двигался в темпе быстрого шага – это все, на что хватало пятнадцати тысяч лошадиных сил на таком подъеме. Локомотив тяжело протащился мимо нас, а мы стояли на гравийной дорожке и смотрели.
– Песочные трубы, пап! – воскликнул Медвежонок, когда мимо него прошел второй из пяти моторов. Конечно, песочные трубы сыпали песок под колеса, чтобы обеспечить поезду сцепление. Медвежонок был горд собой, что заметил эту деталь. Он помахал рукой, и машинист дал гудок в ответ.
Мимо нас прошли пять моторов локомотива, а затем сто тридцать три вагона – Медвежонок их все пересчитал. И вдруг снова наступила тишина. Постояв немного, мы повернулись и стали спускаться обратно.
– Как здесь можно попасть под поезд? – спросил Медвежонок. – Его же издалека слышно! Только глухой не заметит.
В этот момент без всякого предупреждения позади нас вылетел поезд. Он мчался по вторым рельсам вниз, в противоположную сторону. Почти бесшумно. Он шел так быстро, что перепуганный машинист дал гудок, только когда пронесся мимо нас футов пятьдесят. Мы отскочили подальше от локомотива, и я показал Медвежонку, как дрожит и колеблется воздух вокруг его моторов.
– Это динамические тормоза, – объяснил я. – Они используют электромоторы на колесах в качестве генераторов, а от них работают большие батареи на верхушках моторов. Так что моторы работают как тормоза, преобразуя энергию поезда в тепло. Локомотивы движутся бесшумно, потому что моторы работают на холостом ходу.
Медвежонок покивал, переваривая услышанное. Состав все еще беззвучно катился мимо нас, набирая скорость.
Больше Медвежонок не спрашивал, как люди могут угодить под поезд.
По дороге к нашему «лендроверу» мы подобрали два ржавых железнодорожных костыля – пополнение нашей внушительной коллекции дорожных сувениров. Я уже давно собираю такие трофеи – с тех пор как подбирал телеграфные изоляторы, гуляя с Мишкой пятнадцать лет назад. А теперь Медвежонок продолжал нашу традицию.
«Неужели не все отцы водят детей смотреть на поезда?» – удивлялся я. Похоже, не все – судя по шокированным взглядам, которые бросали на нас другие родители. Мамаши восклицали: «Как можно брать ребенка в железнодорожное депо? Он же там убьется!» Однако, мы оба живы и здоровы. Мы прекрасно понимали, сколько весят локомотивы и вагоны. Я показывал Медвежонку, как от поезда может отлететь какая-нибудь деталь, и когда мимо нас проходил поезд, мы всегда держались на расстоянии футов в десять, чтобы нас не задело какой-нибудь железкой.
Возможно, наши с Медвежонком поездки в депо были связаны с любимой книжкой моего детства – «Паровозик, который верил в себя». У книги была желтая обложка, и на ней – ярко-голубой паровоз, который ехал через всю страницу. Когда мне было два года, я мог слушать эту историю бесконечно.
– Чух-чух! – говорил я, когда хотел, чтобы мне почитали про паровозик.
И мать читала мне эту книжку снова и снова. Я пыхтел и воображал себя маленьким паровозиком. Чем громче я пыхтел, тем сильнее убеждал себя в этом. (Несколько лет спустя я легко мог представить себя парой автомобильных дворников. Но пока у меня был «паровозный» этап.)
В книге паровозику нужно было подняться всего лишь на крутой холм. Но для меня, двухлетнего, это была настоящая гора – самая огромная в мире. И паровозик пыхтел, медленно карабкаясь по склону:
«Я-смо-гу, я-смо-гу, я-смо-гу, я-смо-гу!»
И я повторял за ним эти слова и подпрыгивал, таща поезд в гору. Сегодня я знаю, что мотать головой, раскачиваться взад-вперед или подпрыгивать на месте (я так делаю и сегодня) – это привычка, свойственная многим людям с аутизмом или синдромом Аспергера. Но для меня все началось именно тогда – когда я верил, что я паровозик, который тянет вагоны в гору. Раскачиваясь и подпрыгивая.
В итоге мы с паровозиком добирались до вершины. И спускаясь по другому склону, я счастливо улыбался и повторял: «Я-смог, я-смог, я-смог, я-смог!»
Так или иначе, я не забыл этот рефрен, даже когда стал старше. Он придавал мне уверенности в себе. Но в то время как я твердил, что у меня все получится, вокруг раздавались и другие голоса, иногда очень громкие и настойчивые. Их было трудно игнорировать.
«От тебя нет никакого прока.»
«Ты даже школу не смог закончить, куда тебе еще за что-то браться.»
«Ты конченый придурок.»
«Эта хрень никогда не будет работать.»
«У тебя ничего не выйдет.»
«Таких, как ты, в тюрьму надо сажать.»
Уверен, многие дети слышат подобные голоса, вырастая и стараясь преодолеть трудности. Некоторые сдаются и ломаются. Я знаю, потому что вижу этих детей каждый день. Вы тоже их можете увидеть без труда – они спят на помойках любого города. Когда мне было семнадцать, я тоже ночевал на помойке. Мне не понравилось. И я дал себе слово никогда не допустить подобного вновь.
Все плохое, что происходило в моей жизни, только придавало мне решимости преодолеть препятствия. И пока что у меня это неплохо получается.
Но голоса не замолкли. Сменились люди, сменились слова, но их смысл тот же.
«Что ты такой нервный и взвинченный? Тебе надо принимать антидепрессанты.»
«Расслабься ты, Джон. Садись с нами и выпей!»
«Знаешь, хороший косяк отлично расслабляет. Попробуй. Может, не будешь все время дергаться.»
Не знаю, почему, но я никогда не поддаюсь этим голосам. Много раз было проще сдаться, чем бороться дальше, но я не сдавался. Я никогда не прибегал к антидепрессантам, алкоголю, наркотикам или чему-то подобному. Я только упорнее работал. Я всегда считал, что лучше буду заниматься решением проблемы, чем приму таблетку и забуду, проблема у меня есть.
Уверен, антидепрессанты, алкоголь и наркотики пользуются спросом. У других, но не у меня.
Когда-то в детстве я повторял вслед за паровозиком: «Я-смо-гу, я-смо-гу, я-смо-гу, я-смо-гу.» С возрастом мой словарный запас расширился, как и границы моего мира. Теперь я говорю себе не только «я смогу», но и «я уже делал это раньше». Правда, и негативные голоса стали хитрее и изощреннее. Но теперь, когда я слышу их, то говорю себе:
«Те гитары получились, получится и эта.»
«Я справился с предыдущей работой, справлюсь и с этой.»
«Я уверен, что поднимусь на эту гору.»
«Я знаю, что переберусь через эту реку.»
И, за редкими исключениями, у меня действительно все получается.

@темы: переводы, look me in the eye, СА

---

День 79 - Расскажите про какого-нибудь вашего четвероногого друга.

Хм... Сейчас у нас живет рыжий кот по имени Макс. Он боится резких звуков и не любит незнакомых людей (прямо как я). Обожает мою маму, ходит за ней хвостом и сидит на руках только у нее. Остальным разве что разрешает погладить.

День 80 - Вам нравится создавать и соблюдать традиции, или это сковывает вас?

Если это мои традиции, то нравится. Если навязанные извне, то чаще сковывают, да.

@темы: моб-365

---

100 фактов

Разбирая многолетние завалы на компьютере, нашла файл под названием "100 фактов обо мне". Датированный 2006 годом. Сначала сомневалась, открывать ли вообще, но потом все-таки почитала) Странное ощущение... С одной стороны, многое верно до сих пор - даже больше, чем я думала. Но временами такое чувство, будто это писал другой человек. Впрочем, наверное, так и должно быть.

Подумала и решила выложить сюда с комментариями.

1. С чего бы начать… А, вот. Нерешительный я человек. Это часто мешает. - Еще как.
2. Еще в большей степени – стеснительная. Это мешает еще чаще.
(Вот сейчас напишу всё это, а потом застесняюсь и не выложу… С меня станется.) - На самом деле, так и есть. Писала это для моего старого ЖЖ, но, насколько помню, так туда и не выложила.
3. Часто иронизирую над собой (чем занимаюсь и сейчас). - Хм. Да не сказала бы. Я вообще не люблю иронизировать.
4. Не умею производить впечатление. Особенно если стараюсь это сделать.
4. Не умею быстро формулировать мысли.
5. Не боюсь темноты, высоты, крови и прочих «стандартных» объектов страха. - В темноте мне все-таки не по себе, но остальное верно.
6. Зато боюсь проколоть уши (для сережек) или научиться водить машину.
7. Играю на фортепиано. - Сейчас уже нет.
8. Пишу рассказы и иногда стихи. - Когда-то было, хотя написанное можно пересчитать по пальцам.
9. Еще реже – музыку. - Если считать единственное законченное произведение "музыкой", то да, я писала музыку.
10. Ничем из вышеперечисленного не владею настолько, чтобы назвать это талантом. Это не скромность, это констатация факта.
11. Обладаю сильной интуицией. - Но не всегда умею ей пользоваться.
12. И эмпатией.
13. Пожалуй, эти два качества – одни из немногих, которыми могу гордиться. - Чем же тут гордиться-то...
14. Перед тем, как принять решение – долго всё обдумываю и взвешиваю. Хотя наиболее верными в итоге оказываются действия, совершенные импульсивно.
15. Неорганизованная. Не умею планировать и рассчитывать время.
16. Мне ничего не нравится в своей внешности, за исключением разве что волос и глаз. И кистей. - Сейчас не уверена, что и это нравится. Хотя в целом стала как-то больше принимать свою внешность.
17. Как ни странно, именно на эти атрибуты обращаю внимание в противоположном поле. - Хм, давно об этом не задумывалась.
18. Люблю длинные волосы.
19. Человек настроения. Есть настроение – сверну горы. Нет – гори всё синим пламенем.
20. А настроение у меня крайне непостоянно и непредсказуемо. - Нет, сейчас явно стабильнее.
21. Умею поддерживать разговор, но не умею начинать.
22. Вообще, считаю себя довольно скучным собеседником.
23. Много молчу.
24. Не люблю шумных компаний. Человек 5 – для меня уже толпа. А в ней чувствую себя неуютно. - Сейчас я бы сказала, что для меня и трое - толпа.
25. Редко обижаюсь.
26. При этом легче всего обижаюсь на близких мне людей. - Поправка - на родителей.
27. Ненавижу ложь. В любых проявлениях. Не приемлю понятие «лжи во спасение». - Ко "лжи во спасение" я все же не столь категорична, но если бы ее применили ко мне - оскорбилась.
28. Предпочитаю знать правду, какой бы она ни была.
29. В равной степени не люблю феминизм и мужской шовинизм. Мужчина – это мужчина, а женщина – это женщина. Пытаться их приравнять или считать один пол лучше другого – нелепо.
30. Патологически грамотна. Режут глаз ошибки, описки, опечатки. Раздражает намеренное коверкание языка. - Насчет "патологически" - это я, конечно, замахнулась. Но остальное верно.
31. При этом часто использую тире там, где это не предусмотрено правилами грамматики. - Сейчас почти нет.
32. Могу использовать в сети слова «ок», «сорри» и т. п., но никогда не употребляю их в реальной речи. - Сейчас и в сети почти избавилась от них.
33. Терпеть не могу мат.
34. Всю жизнь прожила в Новгороде и очень люблю свой город. - Не скажу, что так уж "очень".
35. Люблю белые ночи. Не питерские, а именно наши.
36. Легко влюбляюсь. Но если уж – то всерьез. - Легко? Хм...
37. При этом не верю в любовь «с первого взгляда».
38. Спокойно воспринимаю критику в свой адрес. Если действительно прошу чьего-то мнения. - Если действительно прошу. А вообще я критику воспринимаю болезненно.
39. Я – эгоистка. Кто-то может не согласиться. Но это так. - Вероятно, да.
40. Говорю гораздо меньше, чем хочу сказать.
41. Стараюсь не жалеть о своих ошибках, но пока получается плохо.
42. Самые мои интересные сны связаны с компьютерными играми.
43. Одной из любимых книг в детстве у меня был справочник по элементарной математике. Не шучу.
44. Странно, но с возрастом математические таланты куда-то делись. В университете с этим предметом пришлось туговато.
45. Затрудняюсь сказать, «физик» я или «лирик». Склад ума – средний между техническим и гуманитарным.
46. Не правша и не левша. Пишу правой. Рисую – или черчу – левой.
47. Самокритична. Особенно в плане творчества, да и вообще своих способностей.
48. Мне легче излагать мысли письменно, чем говорить.
49. Когда волнуюсь, начинаю слегка заикаться. Иногда. - Не так уж и "иногда".
50. Реалистичная оптимистка. - Скажем так, я оптимистка по отношению к другим, но не к себе.
51. Флегматик и меланхолик.
52. Ни одну РПГ с возможностью выбора alignment-а не смогла пройти за темных/злых.
53. Видимо, я – Chaotic Good. Хотя часто получается, что Lawful. Но это скучно. - Я? Хаотик? Скорее уж нейтрал. Но lawful больше.
54. Натура у меня во многом двойственная.
55. Ко всем людям отношусь изначально положительно. Временами это становится труднее. - Рада, что это верно до сих пор. На самом деле, не так уж трудно.
56. Не умею готовить. - Теперь уже немного умею и продолжаю учиться.
57. Прилично разбираюсь в технике.
58. Могу провести сутки за компьютером. Кибер-маньячка) - Хех. Теперь не такая маньячка. Да и "сутки за компом" - это единичные случаи, которые давно не повторялись.
59. Люблю как технологическую фантастику, так и фэнтези (с магией, а не про эльфов-орков)
60. При этом «Властелин колец» - один из любимых фильмов.
61. В отношении себя довольно равнодушна к чужому мнению, за исключением узкого круга людей.
62. В школе была отличницей, но в универе превратилась в полую разгильдяйку.
63. Временами напоминаю самой себе Программиста из «Записок невесты…» Экслера. - "Записки невесты программиста" - забавная вещь, но сейчас не помню, что же у меня общего с героем.
64. Нет, системный блок не висит у меня на стене в виде абстрактной композиции. А мирно стоит под столом.
65. Когда-то мечтала написать книгу.
66. Пока что не написала. Зато перевела. - И уже не одну)
67. Крайне редко использую сокращенные и уменьшительные имена. Даже при обращении к близким и детям.
68. Вообще, к имени (своему и чужому) отношусь по-особому.
69. Поэтому людей, которые в сети могут звать меня по реальному имени, можно пересчитать по пальцам.
70. Неконфликтный человек. Стараюсь избегать столкновений. Иногда это становится недостатком.
71. Замечаю за собой некоторое занудство. И пытаюсь от этого избавиться. - По-моему, не избавилась.
72. «Русские долго запрягают… а потом никуда не едут» (с) Это про меня. Если я очень долго собираюсь что-то сделать, то, скорее всего, так и не сделаю.
73. Еще одна из ранних любимых книг – «Тайны звездного неба». По астрономии.
74. Благодаря этой книге почти не учила астрономию в школе, а уже в универе защитила реферат по физике, практически его не читая. (Не мой был реферат, из сети скачан…) - Было дело.
75. Однако, в практическом смысле, в астрономии мне не везет. Каждый раз, когда в нашей местности происходит какое-нибудь явление (затмение, кометы, метеоритный дождь…) – у нас плохая погода, и ничего не видно. - Верно до сих пор. Единственное значимое астрономическое явление, которое я наблюдала за все это время - солнечное затмение в этом году.
76. Хотя однажды видела что-то, крайне похожее на НЛО. Кто знает, может, это оно и было… - Хех. Не было это НЛО, не было.
77. В детстве хорошо рисовала. Сейчас я если и художник – то только от слова «худо».
78. Вместо людей всегда рисовала кошек.
79. Дома кошек у меня было три. И два карликовых хомяка.
80. А еще полгода у нас жила собака.
81. Люблю старые книги, старую музыку и старые фильмы.
82. Вообще, последнее время меня часто преследует ностальгия. - Она всегда меня периодически преследует)
83. У меня плохая память на лица.
84. Совершенно не фотогенична и никогда не нравлюсь себе на фотографиях или тем более – а было и такое – на экране.
85. Видимо, поэтому редко пересматриваю фотографии. Разве что очень давние.
86. А вот слова и разговоры запоминаю хорошо и люблю вспоминать те, что приятны.
87. Пару раз снималась на ТВ. Родители это, разумеется, записали и хранят, а я даже смотреть не могу.
88. Бываю скрытной и замкнутой. - Не "бываю", а такая и есть.
89. Иррациональна и непрактична. - Иррациональна вряд ли, но непрактична по-прежнему.
90. Равнодушна к деньгам и бытовой роскоши.
91. Мечтаю о несбыточном. - Со временем в мечтах стало больше реалистичности и конкретики.
92. Потому что «сбыточное» – это не мечты. Это планы. А их у меня мало, потому что планировать не люблю и не умею, о чем уже говорила. - Да нет, "сбыточное" - это тоже очень даже мечты.
93. Большое значение придаю словам. Соответственно, ими не разбрасываюсь.
94. Не люблю косметику и яркие цвета в одежде.
95. А вот сдержанное и элегантное – да. - Элегантное... На ком-либо другом - да. А ко мне самой элегантность слабо применима.
96. Люблю черное.
97. И белое. - Не в одежде. Вообще, странно, что так ограничила цвета. Как минимум, еще я люблю синее и его оттенки - и тогда любила. Впрочем, со временем спектр приятных мне цветов расширился.
99. И серебро.
100. Люблю смотреть на звезды. Летом. С балкона.
101. И сидеть по ночам в сети. - Сейчас стараюсь не сидеть допоздна, но раньше действительно бывало до 3-4 утра и дольше.

@темы: личное

---

День 77 - Что вы купите в "лавке миров"?

Не знаю даже. Устройство телепортации?)

День 78 - Есть ли что-то, чего вы никогда и никому не простите?

Сложный вопрос. Я считаю, что любой человек, если он искренне раскаивается, заслуживает прощения. Второго шанса.

@темы: моб-365

---

День 76 - Тип внешности, телесной красоты, нравящийся вам.

У меня нет какого-то определенного идеала женской или мужской красоты - я могу счесть красивыми очень разных людей.

Если говорить о каких-то отдельных чертах... Мне нравятся длинные волосы у женщин. Хотя в последнее время стала более терпима к коротким стрижкам, чем раньше. Но кардинально короткие, ежиком или под ноль, я и у мужчин не люблю.

Мне нравятся темные волосы. Рыжие тоже. И светлые глаза. Нравится бледная кожа. Изящные руки (у женщин) и длинные пальцы. Вообще нравится определенная утонченность и аристократичность.

Но в целом это все отвлеченные рассуждения, которые относятся больше к художественным персонажам, чем к реальным людям. В реальности красота очень мало зависит от внешности.

@темы: моб-365

---

День 73 - Что вы сделаете, выиграв миллион евро?

Куплю и обустрою дом по своему вкусу. Может быть, за границей, хотя это не принципиально. Остальное - надо подумать. Я не очень-то умею тратить деньги.

День 74 - Лучший отдых для вас - это...

Тишина, покой, близкий человек рядом.

День 75 - Если бы вы снимали фильм, что это был бы за фильм?

Научная фантастика, по какой-нибудь книге. Скорее даже, "твердая" научная фантастика. К примеру, "Красный Марс" Кима Стэнли Робинсона было бы неплохо экранизовать.

@темы: моб-365

---

"Look Me In The Eye" Глава 28

Глава 28
Возвращение с победой

В детстве я никогда не блистал достижениями в спорте и никогда не был болельщиком. В любую команду меня звали последним, а выгоняли первым, так что теплых чувств к школьным соревнованиям я не питал. Поклонником спорта я стал гораздо позже и пришел к этому довольно-таки окольным путем.
В 2003 году моему сыну пора было переходить в старшие классы. Поскольку мы с Мишкой развелись и я женился снова, Медвежонок половину времени жил у меня с Мартой в Чикопи, а половину – со своей матерью в Саут-Хэдли. Мы всегда устраивали так, чтобы он ходил в одну и ту же школу, и пока что он учился в Саут-Хэдли. Но школа оказалась не очень хорошей, и мы стали искать другие варианты. Частные заведения, как выяснилось, были слишком дороги. В интернете нашлись рейтинги школьных округов, и лучшими из ближайших к нам считались Лонгмедоу, Уилбрахам и… Амхерст. Саут-Хэдли и Чикопи дружно занимали последние строки.
Не без внутреннего трепета мы со Вторым Звеном решили съездить в Амхерст, где я рос тридцать лет назад. Хотя моя семья жила в крошечном городке Шутсбери, он принадлежал к школьному округу Амхерста, поэтому там я ходил в школу, там же проводил время и там же познакомился с матерью Медвежонка.
Я позвонил Джиму Ламли, местному агенту по недвижимости, который когда-то помог моим родителям с жильем. У него был «лендровер», и он обращался ко мне за помощью каждый раз, как его машина ломалась. Он занес мне список подходящих домов прямо на работу, и мы договорились тем же вечером их посмотреть.
И пока мы разъезжали по Амхерсту и осматривали дома, я начал ощущать, что мое место – здесь.
Это правда, что в Амхерсте прошла едва ли не худшая пора моей жизни. Другие дети издевались надо мной. Школьная система пыталась меня выдавить. Полиция мечтала засадить в тюрьму. А мои родители опустились на самое дно. Все это происходило здесь, в Амхерсте.
Даже в свои худшие аспергианские дни я знал, что обладаю многими качествами, чтобы быть популярным. Я был умен. У меня было доброе сердце. Я умел смешить людей. Я даже выглядел почти нормально, хотя и смахивал на «ботаника». Но странности моего поведения заслоняли эти качества от других, заставляя меня замыкаться и стыдиться себя. До недавнего времени, где бы я ни жил, я всегда нес с собой бремя синдрома Аспергера.
Только когда мы со Вторым Звеном и Медвежонком покинули Чикопи, я оставил этот груз позади.
Так зачем же мне было возвращаться в Амхерст? Потому что у меня наконец появилась возможность превратить поражение в успех. Я отправлялся сюда, вооружившись новыми знаниями о синдроме Аспергера, и это давало мне шанс начать жизнь заново. Новый я, в новом доме, в новом городе.
Джек пойдет в школу в Амхерсте, как и я когда-то. Но, в отличие от меня, он ее закончит.
Переезд прошел весьма благополучно. Все люди, отравлявшие мне жизнь в юности, исчезли. Учителя, которые мечтали от меня отделаться, давно ушли на пенсию. А большинство из нынешних полицейских еще даже не родились, когда я уехал отсюда в 70-х.
Что еще важнее, знакомые, с которыми я не виделся тридцать лет, приняли меня с распростертыми объятиями. «Почему они так себя ведут?» – удивлялся я. Но потом понял. Они были рады меня видеть, потому что теперь я не делал ничего, что могло бы их оттолкнуть. Я научился быть дружелюбным.
Это оказалось так просто, но мне понадобилось поразительно много времени, чтобы разобраться в этом.
Мой друг, Пол Заградник, бросил школу в том же году, что и я, и теперь жил в полумиле от нас. За эти тридцать лет он стал признанным скульптором по металлу и разработчиком проектов застройки. Дом его стоял в небольшом тупичке длиной в четверть мили. А Горди, патлатый парень, работавший на свалке металлолома, жил в прекрасном доме через дорогу. Работал он все там же, но теперь возглавлял всю фабрику утилизации, занимавшую двадцать акров. Все мы проделали долгий путь.
Мой брат, как и я, при первой же возможности покинул дом. Он старался держаться подальше от Амхерста и работал рекламщиком в Бостоне, Нью-Йорке, Чикаго и Сан-Франциско. Я едва видел его за все эти годы. Когда он написал свою первую книгу, «Магазин на диване», то решил снова восстановить связь с семьей. Я помог ему купить домик в Нортхэмптоне, и он начал приезжать сюда по выходным. Он завязал с выпивкой и наркотиками, познакомился с Деннисом. Жизнь его пошла на лад.
Как только он услышал, что я переезжаю в Амхерст, он сказал: «А поблизости там места не найдется? Мы с Деннисом могли бы построить дом рядом с вами!» Так и сделали. Мы стали жить бок о бок в маленьком тупичке. У брата дом похож на игрушку – весь чуть ли не в рюшечках, мой – по-аспергиански функционален. Уверен, что мой дом спроектирован лучше, но брату до этого нет дела. Зато у него красивее. Даже притом, что в первый же год у него прорвало водопровод, и накануне Рождества он оказался по щиколотку в воде.
Когда брат выгуливает своих французских бульдогов (с неподобающими именами) и проходит мимо моего дома, Медвежонок заряжает во дворе самодельную бомбочку и приветствует его дымом и грохотом. Зимой, когда выпадает снег, я расчищаю нашу улицу на старом отцовском тракторе. А когда в доме брата выходит из строя водопровод, я спасаю его мебель на своем «лендровере» с прицепом и сушу у себя в гараже.
Кто бы мог подумать, что так случится? За эти годы, что я не виделся с братом, он написал еще одну книгу – «Бегом с ножницами», где я фигурировал как одно из действующих лиц. Книга имела успех и помогла мне принять самого себя и начать гордиться тем, кто я есть. Кроме того, она снова нас сблизила, и теперь мы вместе живем в городе, где когда-то все началось.
Оказавшись персонажем книги, я понял кое-что о самом себе. Большую часть жизни собственная история казалась мне постыдной. История ребенка, с которым жестоко обращались, который, как мне всегда казалось, страдал дефектом личности. Неудачник, не окончивший даже школу – это позор, и не важно, каких успехов я добился позже. Я годами врал о своем возрасте, образовании, происхождении, потому что правда была слишком ужасна. Благодаря книге, написанной моим братом, и тому, как потрясающе ее приняли читатели, мое отношение к себе изменилось. Я наконец-то обрел свободу.
Когда мы переехали в Амхерст, куда бы я ни пошел, я видел знакомые лица. И знакомые места. Но они больше не вызывали тяжелых ассоциаций, связанных с детством.
– Тебе обязательно надо сходить на баскетбольный матч в Массачусетском университете, – однажды сказали мне Пол и Горди.
Я ни разу в жизни не был на университетских играх, но после некоторых колебаний согласился.
– Перед игрой будет еще прием в зале наверху. Пойдем с нами, – сказал Пол.
Когда я вошел в зал, там уже собралось не меньше сотни человек. Тридцать лет назад такая толпа напугала бы меня до ужаса, я потерял бы дар речи. Я забился бы в угол, как затравленный зверь, и мечтал о возможности сбежать.
Но теперь, благодаря моим знаниям о синдроме Аспергера и моей новой уверенности, ничего такого не случилось. Я не испугался и не стал прятаться. Более того, произошло нечто замечательное: я нравился людям. Ко мне подходили, пожимали руку и всячески показывали, как рады меня видеть. Понадобилось всего-то немного познаний о том, что говорить и как себя вести – и мир переменился.
Это было невероятно! Я обнаружил, что обрастаю друзьями и знакомыми, куда бы ни пошел. К моему удивлению, люди хотели быть ближе ко мне. Например, мой приятель Дэйв сказал: «Давай сядем рядом во время матча!» Самое обычное предложение, но я никогда не слышал такого раньше в свой адрес. Когда раздавался свисток судьи, Дэйв наклонялся ко мне и объяснял, что происходит в игре. Хоть я и не разбирался в баскетболе, смотреть матч было интересно. Как и наблюдать за окружающими. Все они понимали в игре больше меня, но мое невежество их не тревожило.
Мало того, что я легко заводил новые знакомства – но и при общении не происходило ничего плохого. Никто не обзывал меня «мартышкой», как в детстве. Никто не угрожал мне. Никто не выгонял. В прошлый раз, когда я был в Амхерсте, никто не хотел брать меня в свою команду. Теперь, казалось, все только об этом и мечтали.
Даже мое вечное ощущение «самозванца» начало проходить. На вечеринке в доме тренера ко мне подсел один из сотрудников спортивного отделения.
– Знаете, я тоже так и не окончил школу, – сказал он.
Я не знал, что на это ответить. Интересно, как он узнал, что я бросил учебу? Потом я догадался, что он, должно быть, заранее расспросил кого-нибудь обо мне.
– Вы такая же неотъемлемая часть этого университета, как и любой выпускник, – продолжил он. – Вам всегда будут здесь рады.
Я был тронут почти до слез.
С тех пор я начал посещать все матчи. Хотя я так и не был «настоящим» студентом, большую часть своего образования я получил в этих стенах. И было приятно вернуться и оказаться среди друзей – я почувствовал, что вернулся домой.
Я понял, что мне необязательно все знать. Всегда можно спросить у других, и они ответят. Необязательно все подмечать. Друзья позаботятся обо мне и разъяснят необходимое. Внезапно меня осенило: «Это ведь и есть жизнь нормальных людей.»
Я вступил в Спортивную ассоциацию университета и начал финансово поддерживать университет. Мой университет. Дела у команды пошли в гору. При моем участии команда наняла нового тренера и впервые за долгое время начала выигрывать. Мое прошлое наконец-то осталось позади. Что бы ни случилось дальше с баскетбольной командой, будет она проигрывать или побеждать, я в любом случае победил.

@темы: переводы, look me in the eye, СА

---

Вернулась из поездки. Наверстываю.

День 64 - Вы любите страшные фильмы и истории? А о чём?

В целом, нет. Фильмы ужасов в классическом понимании я вообще терпеть не могу. Если я даже в обычном фильме вздрагиваю от резких звуков или чего-то резко появившегося на экране, то что говорить об ужастиках. И вообще, жуткие кадры могут надолго застрять в моем воображении. Так что лучше не надо.

При этом мне нравится элемент мистики и "саспенса" в фильмах или играх - заброшенные места, странные события и т. д.

День 65 - Где бы вы родились, если бы могли выбирать?

Если бы я родилась в другом месте, у меня были бы другие обстоятельства жизни, и я, наверное, была бы другим человеком. Так что меня вполне устраивает место моего рождения.

День 66 - Самое гнусное, на ваш взгляд, преступление.

Да любое преступление - гнусность. Я не знаю, что должно перемкнуть в голове у человека, чтобы он был способен ограбить, убить, напасть и т. д.

Хотя наибольшее отвращение вызывают преступления, совершенные по отношению к ветеранам войны.

День 67 - Расслабимся! )) Ваша любимая еда и выпивка.

В общем-то, у меня нет любимых блюд. Есть вещи, которые я люблю в еде, есть - которые терпеть не могу. Но чего-то такого, что любила бы особенно, нет. А насчет выпивки - алкоголь я вообще не пью. Чаще всего пью чай, хотя и его, опять же, любимым напитком не считаю.

День 68 - Вы скорее урбанист, или человек, близкий к природе?

Я люблю природу, но при этом люблю комфорт. Мне сложно было бы в мегаполисе, но и совсем в отрыве от цивилизации обитать не хотелось бы.

День 69 - Какие фантастические технологии вам хотелось бы увидеть внедрёнными?

Искусственный интеллект. Давно занимает эта тема. Развитие космических технологий. Да можно даже без фантастики - при нынешнем уровне науки можно было бы сделать очень многое, если бы, скажем, то же НАСА имело достаточный бюджет (а вот это уже фантастика).

День 70 - Могли бы вы совершить убийство и при каких обстоятельствах?

Считаю, что нет, и не хотелось бы это проверять.

День 71 - Как вы оцениваете современность? Несколько слов (лучше цензурных) о дне сегодняшнем.

Тревожные у меня ощущения на счет дня сегодняшнего. Хотелось бы, чтобы в глобальном смысле все как-то стабилизировалось.

День 72 - Хотели бы вы стать учеником мага?

С удовольствием!

@темы: моб-365

---

День 63 - Хотелось бы вам проснуться знаменитым?

Нет уж. Никогда не мечтала о славе, и лишнее внимание к моей личности мне совершенно не нужно.

@темы: моб-365

---

День 62 - Что-то, что может растрогать вас до слёз.

Многое, на самом деле. Песня, книга или фильм могут довести меня до слез быстрее, чем реальные события. Когда никто не видит.

@темы: моб-365

---

День 60 - Самые прекрасные для вас явления природы.

Радуга. Гроза. Северное сияние. Правда, последнее вживую еще не видела.

День 61 - Представьте, что у вас есть рок-группа и расскажите о ней хотя бы в несколько строк.

Хмм... Думаю, мы бы играли прогрессив-рок. И я была бы клавишником. Скорее всего, это была бы исключительно студийная группа, которая не давала бы концертов. Или вообще виртуальная группа с некими компьютерными "аватарами", которую никто бы не видел в лицо.

@темы: моб-365

---

День 58 - С чего начинается ваше обычное утро?

С включения компьютера.

День 59 - Вы могли бы\хотели бы эмигрировать? Если да, то - куда?

Когда-то были мысли уехать в Ирландию. Не всерьез. Потому что если всерьез, то в Ирландии очень суровые требования для получения гражданства. И вообще, туристов там носят на руках, а вот эмигрантов недолюбливают, особенно из Восточной Европы, благо их там и так хватает.
Ну, а в последнее время сменились мои личные приоритеты, так что подобные мысли вообще исчезли.

@темы: моб-365

---

"Look Me In The Eye" Глава 27

Глава 27
Семейная жизнь

Впервые я услышал выражение «взбеситься» применительно к человеку, когда мне было десять лет. Бабушка сообщила мне, что дядя Боб разводится. «Твоя тетя Марша теперь на таблетках, и просто взбесилась!» – шепотом сказала бабушка Кэролин, словно чего-то боялась.
Прадедушка Данди рассказывал мне, что взбеситься могут дикие животные и собаки, но от тети Марши я такого не ожидал. Данди всегда держал старую двустволку под сиденьем своего автомобиля, на случай, если ему встретится бешеное животное. «Что, если она примчится сюда? Данди ее застрелит?» – я не решался спросить об этом вслух, потому что был уверен: все кроме меня знают, что делать со взбесившимся человеком. И, судя по тому, что дед многозначительно кивнул бабушке, о таблетках тоже всем было все понятно. На всякий случай я решил больше никогда не принимать никаких лекарств.
Тетю Маршу я не видел долгое время, а когда наконец с ней встретился, она, видимо, уже успокоилась, потому что на людей не кидалась. Может быть, это было ненастоящее бешенство. У собак так бывает. То они рычат и бросаются, а десять минут спустя виляют хвостом как ни в чем не бывало.
Через пару лет дядя Боб решил жениться снова. На свадьбе я, в типично аспергианской манере, задал первый вопрос, пришедший мне в голову: «Дядя Боб, а сколько раз тебе нужно жениться, чтобы уже насовсем?» Не помню, что он мне ответил, но помню результат: на свою следующую свадьбу он меня не позвал. Тетя Рельда стала его третьей женой и наконец-то последней.
Когда мой отец женился во второй раз, он тоже меня не приглашал. Наверное, тоже боялся, что я что-нибудь скажу. В любом случае, с новой женой он благополучно прожил двадцать лет. Брак продлился до его смерти – он подцепил какую-то кожную инфекцию, и печень, изношенная многолетним алкоголизмом и непроверенными лекарствами, не выдержала.
Мне самому пришлось жениться дважды, чтобы наконец пустить корни. Я много размышлял о том, почему второй брак оказался успешнее первого, и ради блага других аспергианцев, имеющих проблемы в отношениях, я расскажу, что делает моя жена, чтобы сохранить наш союз:
Во-первых, она очень внимательно за мной наблюдает. Она научилась определять, когда я расстроен, обеспокоен или встревожен. Некоторые говорят, что я никогда не улыбаюсь, и по моему лицу ничего не понять, но жене удается вызывать у меня улыбку, и она умеет читать мою бедную мимику. К тому же, она знает, что сказать или сделать, чтобы мне стало легче. Или наоборот, чтобы задеть меня за живое (так иногда бывает, когда она злится).
Она всегда проявляет ко мне интерес и, похоже, верит в меня безоговорочно. Когда я рассказываю ей о своих планах, она всегда думает, что у меня это получится. Я убежден, что ее уверенность во мне повышает мои шансы на успех. И когда я чего-то добиваюсь, то прихожу домой и сообщаю ей об этом.
– Я всегда знала, что ты справишься, – говорит она. – Поэтому я и вышла за тебя.
Не представляю, как она могла «всегда знать», что у меня получится дело, за которое я никогда раньше не брался (если только оно не совсем уж тривиальное). Но она так говорит.
У меня никогда не было подруги, которая считала бы, что я обязательно потерплю неудачу, но полагаю, что такие существуют. Уверен, мой вариант гораздо лучше.
Во-вторых, она наблюдает за окружающими меня людьми и объясняет то, что я упускаю из виду. Даже сейчас я пропускаю многие нюансы, типичные для беседы «нормальных» людей. Юмор и сарказм часто проходит мимо меня. Бывает, что человек говорит мне что-то и ждет, что я рассмеюсь, а я стою и молчу. Бывает, меня хотят как-то задеть, а я совершенно не замечаю издевки. Жена аккуратно указывает на подобные тонкости, и я стараюсь учиться на своих ошибках. С каждым годом я упускаю все меньше и меньше.
В-третьих, она терпелива, когда я снова и снова задаю одни и те же вопросы. Например, в полдень я обычно звоню ей и спрашиваю:
– Эй! Тебе нравится твой друг?
– Да, ты мне нравишься, – отвечает она.
Час спустя я как будто забываю о разговоре, потому что звоню снова и спрашиваю:
– Эй! Тебе нравится твой друг?
– Да, ты мне все еще нравишься, – говорит она.
Так может повторяться четыре-пять раз за день. На пятый раз она может сказать: «Нет, ты мне больше не нравишься.» Но я уже знаю, что она просто дразнит меня. На самом деле, я ей нравлюсь. Поэтому мне хорошо и спокойно.
Я понятия не имею, почему спрашиваю одно и то же по несколько раз. Но если меня заставить прекратить, я становлюсь очень нервозным.
В-четвертых, она меня гладит. Моя детская попытка погладить девочку Чакки не увенчалась успехом, и этих неприятных воспоминаний хватило, чтобы отучить меня гладить других людей. К счастью, у Марты не было подобного негативного опыта. И хотя у меня не очень получается проявлять ласку, я научился ее принимать.
Когда мы с Мартой только познакомились, я был очень дерганым и нервным. Я все время болтал ногой, раскачивался или делал еще что-нибудь. У меня было много таких «отклонений». Конечно, теперь мы знаем, что такое поведение нормально для человека с синдромом Аспергера, но тогда окружающие считали это странным, а потому считал странным и я.
Однажды она вдруг решила погладить меня по руке, и я тут же перестал раскачиваться и ерзать. Результат настолько ее впечатлил, что она стала делать это и дальше. Вскоре я и сам понял, как сильно это мне помогает. Мне очень нравится, когда меня гладят и чешут.
– Погладь меня, – прошу я, когда сажусь рядом с ней.
Или говорю, наклоняя голову набок:
– Почеши меня за ухом.
Я видел, как собаки так делают, когда хотят, чтобы их почесали. Марта потирает мне уши и чешет голову. Иногда она массирует мне лоб или плечи. И чешет мне спину.
– Чеши легонько, кончиками ногтей, – говорю я.
Легкое почесывание острыми ногтями приятнее всего. Поначалу я беспокоился, что от частой ласки у меня выпадут волосы или отвиснут уши, как у спаниеля. Но ничего такого не случилось. Зато я становился спокойнее. По-моему, и Марту это тоже успокаивает. Психологи проводили исследования и доказали, что когда человек гладит животное, это оказывает на него благотворный эффект – замедляется пульс и снижается давление. Интересно, почему до сих пор не исследовали, насколько человеку помогает, когда он гладит другого человека. Нормальные люди даже не понимают всей пользы этого.
Когда Марта стала регулярно меня гладить, я принялся наблюдать за кошками и собаками и кое-что заметил: у тех животных, которых много гладят и чешут, самый густой мех. Так что от почесывания шерсть не выпадает, я в этом убедился. И кошку с обвисшими от ласки ушами вы тоже не встретите. Если и бывают вислоухие собаки и кошки, то они такие от природы.
И последнее – мы спим в обнимку.
Когда я был маленьким, я любил прятаться в тесном пространстве. Теперь я так не делаю, но мне по-прежнему трудно успокоиться, когда я лежу в кровати сам по себе. Если я ложусь один, то обкладываю себя горой подушек. Но гораздо лучше, когда жена ложится рядом и прижимается ко мне.
Каждую ночь, когда мы ложимся спать, она кладет на меня руку или ногу или прижимается всем телом и лежит так, пока я не засну.
Если она так не делает, я жалуюсь.
– Ну же, – говорю я. – Положи лапу на своего друга.
– Можешь меня погладить?
– Почеши меня за ухом.
Я всегда успокаиваюсь и расслабляюсь, когда со мной лежат бок о бок и гладят. Сейчас я впервые за долгие годы засыпаю быстро, и мне редко снятся кошмары.
Если я просыпаюсь, Марта снова кладет на меня лапу, а я на нее – и снова засыпаю. Иногда, проснувшись среди ночи, я обнаруживаю, что мы откатились на разные стороны кровати и лежим спиной друг к другу. Тогда я подвигаюсь ближе, чтобы наши спины соприкасались, и переплетаю свои ноги с ее ногами. В полусне она делает то же самое, и тогда я опять засыпаю в тепле и покое.
Мне спокойнее спится в обнимку. Не знаю, почему – ведь из нас двоих я больше и сильнее. С детства я понял, что лежать под кучей подушек приятнее, чем просто на кровати. Но спать в обнимку – еще лучше. На самом деле, это лучше всего на свете.
Я обожаю семейную жизнь.

@темы: переводы, look me in the eye, СА

---

День 57 - Как вы избавляетесь от рекламщиков и Свидетелей Иеговы? ))))

На самом деле, давно с ними не сталкивалась. Но вообще - "мне ничего не нужно" и дальнейший игнор. На улице пройти мимо, а если звонят в дверь - не открывать и не пускать.

@темы: моб-365

---

День 56 - Как вам кажется, силы Зла реально существуют?

Нет. И зло, и добро совершает человек. Сам. Было бы здорово, если бы люди перестали перекладывать ответственность за происходящее у них в голове (или вне ее) на какие-либо высшие или низшие силы.

@темы: моб-365

---

"Look Me In The Eye" Глава 26

Глава 26
Алгоритм знакомства

Мое умение выбирать людей, с которыми я могу построить отношения, всегда было слабее, чем способность выбирать какую-либо технику. Приведите меня на парковку и попросите отыскать машину, которая никогда не знала ремонта – я найду ее безошибочно. Вам требуется помощь в выборе трактора или усилителя для стереоустановки? Я тот, кто вам нужен.
Однако, когда дело касается людей, мои навыки ограничены. Кроме того, чтобы отношения сложились, человек должен выбрать меня в ответ, но захочет ли он это сделать? Хотя теперь мне говорят, что я выгляжу вполне прилично, раньше мне случалось быть грязным, заросшим, толстым, вонючим и просто запущенным. Вероятно, в те времена я упустил много шансов познакомиться с замечательными людьми. Теперь этого уже не узнать.
Выбирая новых знакомых, я всегда страшился отказа. Я всячески старался не показывать свой интерес к девушке – из боязни, что она посмеется надо мной. Я слишком хорошо помню, как девчонки хихикали и показывали на меня пальцем в те редкие разы, когда я бывал на школьных танцах. Я выбрал Мишку, когда мы оба были юны, и она ответила мне взаимностью. Несколько лет мы были очень счастливы, но это не продлилось долго. По мере взросления мы, казалось, стали развиваться в разных направлениях, и наши отношения распались. Мне пришлось вернуться в предыдущую стадию и вновь выбирать или позволить себе быть выбранным, чтобы найти долгие счастливые отношения.
Моя следующая подруга, Марта, сама меня выбрала – по крайней мере, дала мне знать, что не отвергнет мои проявления симпатии. Еще до того, как мы оба узнали о синдроме Аспергера, я заметил, что она внимательно ко мне присматривается и наблюдает. Она выяснила, что я успокаиваюсь, когда она гладит меня по руке или массирует шею. Еще она почесывала мне голову и растирала уши. Это меня умиротворяло, и я меньше нервничал.
Мне нравилось, что она так внимательна и добра ко мне. Похоже было, что я никогда ей не надоедал. Очевидно, мы хорошо подходили друг другу. Со временем я начал убеждаться в правильности своего выбора. Думаю, и она тоже – ведь она осталась со мной.
Теперь, когда мы вместе, моя жизнь прекрасна как никогда. В ней есть радость и покой, которых я не знал раньше. Мне не тягостно возвращаться домой, как было в конце моего первого брака. У меня есть дом, где мне хорошо и уютно. Такого чувства у меня не было с тех пор, как в детстве я гостил в Джорджии у бабушки с дедом.
Но всегда остается вопрос, с которым сталкиваются многие мужчины. Действительно ли Марта – наилучший вариант для меня? В мире миллионы женщин, поэтому логично предположить, что среди них есть те, кто подходит мне столь же хорошо или даже лучше. Достаточно ли того, что я имею, чтобы прекратить поиски? Думаю, да. Но как насчет ее сестер?
Марта – средняя из трех сестер. Я называю ее Средним Звеном или Звеном Номер Два. Поскольку Звенья Один, Два и Три созданы из одного генетического материала и различаются лишь воспитанием и навыками, напрашивается вопрос – выбрал ли я лучшую? Уверен, кто угодно согласится – если в наличии есть три варианта, только дурак не захочет выбрать лучшее. Все три сестры похожи внешне, выглядят опрятно и ухоженно. Они напоминают хорошо подобранный комплект, разве что Первое Звено немного меньше ростом. У младшей есть преимущество юности, у старшей – больше жизненного опыта. Среднее Звено, доставшееся мне, вполне может представлять собой золотую середину.
К сожалению, когда выбираешь из трех сестер, познакомиться с другими двумя обычно можно только через первую. И, поскольку выбор уже сделан, изменить свое решение вряд ли получится. По крайней мере, так было в моем случае. Это сложная задача, хорошего ответа на нее просто нет. Если только вы не уверены слепо, что та, с кем вы познакомились первой, и есть лучшая.
Поскольку мне сложно слепо верить во что бы то ни было, для уверенности я задаю Звену Номер Два вопрос:
– Как ты считаешь, я выбрал лучшую из сестер?
Часто ее ответы туманны и неудовлетворительны.
– Смотря для чего она тебе нужна.
Или:
– Смотря кого спросить.
Казалось бы, она захочет убедить своего партнера, сказав что-нибудь вроде: «Конечно, я лучшая из сестер». Меня тревожит, что она так не делает. Даже спустя все эти годы, я не знаю, почему она так отвечает – то ли из симпатии к Первому и Третьему Звеньям, то ли ей не хватает уверенности в себе, то ли она действительно не знает. Два из трех вариантов внушают мне беспокойство. Хотел бы я знать точную причину.
Самое сложное заключается в следующем: если одна или обе из оставшихся сестер тоже выйдут замуж, вероятно, муж также будет считать, что ему досталась лучшая. Значит ли это, что один из нас ошибается? Меня, как логически мыслящего человека, такая неразбериха пугает.
Ситуацию с сестрами можно сравнить с покупкой автомобиля. Скажем, трое из нас приходят в автосалон, где продаются машины марки «Мини». Один из нас выбирает красный «купер» с кожаными сиденьями. Другой берет желтый «купер» с откидным верхом. Третий – двухдверный закрытый «купер». Мы не спорим друг с другом, и стороннему наблюдателю может показаться, будто каждый из нас уверен, что приобрел лучший автомобиль – в зависимости от того, для чего он ему нужен, как сказала бы Звено Номер Два. В конце концов, и на спортивные машины, и на грузовики есть свои покупатели.
Однако, столь же вероятно, что двое из нас ошиблись с выбором, а третий выбрал автомобиль, по качеству намного превосходящий два других. Только через некоторое время, проехав пятьдесят тысяч миль, мы сможем понять, кто же выиграл.
Так же и с сестрами, но есть одно важное отличие. Машину выбираю я сам, в одностороннем порядке. При выборе же сестры нужно, чтобы она тоже выбрала меня в ответ. Это сильно усложняет весь процесс. На самом деле, усложняет настолько, что моих социальных навыков недостаточно, чтобы с этим справиться. Поэтому я позволил, чтобы выбрали меня, вместо того, чтобы выбирать самому – и вполне доволен результатом.
На самом деле, я более чем доволен. Я счастлив, как никогда раньше. Но иногда все же задаю себе вопрос… Мог бы я быть еще счастливее? Но чтобы выяснить это, придется начать все с самого начала, и тогда я рискую остаться вообще без подруги, что было бы куда хуже. Поэтому я не развиваю эту мысль.
Проблема выбора из трех сестер отчетливо выявляет две характерные аспергианские черты, которые мне свойственны: логичность и прямота. Любой мужчин, который женится на одной из двух (трех, четырех) сестер, задумывается, лучшую ли он выбрал. Но мало кто признается, что испытывал подобные сомнения. Некоторые настолько лицемерны, что будут отрицать даже сам факт сомнений. Другие уходят от ответа и отмалчиваются, надеясь, что, если об этом не думать, подобные мысли развеются сами собой. Но мне несвойственно подавлять свои мысли, поэтому я задаю вопрос вслух. Иногда те, кому я его задаю, оскорбляются. С чего бы это?
В конце концов, нет ничего странного в том, чтобы сомневаться, выбрали ли мы лучший автомобиль. Люди открыто обсуждают и сравнивают модели бензопил. Все мы хотим жить в лучшем районе города. Если нам предоставляется выбор, почему бы не стремиться выбрать лучшую сестру?
Некоторые на это отвечают: «Мне нет дела до лучшей сестры. Мне нужна лучшая девушка в мире, и точка!» Но это совершенно иная задача. Выбирать из сестер – это все равно что говорить: «Мне нужна бензопила, и я выбрал марку «Штиль». Но какую мне взять конкретно – фермерскую, в пять лошадиных сил, или домашнюю, в четыре?» Если выбирать «лучшую девушку в мире», поле поиска расширится многократно – от разных моделей в рамках одной марки до всех моделей всех марок. Принять решение станет гораздо сложнее.
По сути дела, мы выбираем семью.
На этом этапе мудрый человек присмотрится к Нулевым звеньям – обоим родителям, если есть возможность. Поведение, воспитание и внешность обладателей исходного генетического материала могут рассказать вам, чего ожидать от вашей спутницы лет двадцать пять спустя. Я считаю, нынешний заоблачный процент разводов во многом связан именно с тем, что люди не умеют выбирать из множества семей, а в рамках семьи не умеют выбирать среди братьев или сестер.
Меня удивляет, что другие не пользуются в этом вопросе таким же аналитическим подходом. Люди тщательно и вдумчиво подходят к выбору автомобиля или посудомоечной машины. Более того, в журналах публикуются отзывы потребителей о той или иной продукции. Но когда речь заходит о выборе спутника жизни, ничего такого не предлагается, а когда я завожу об этом речь, собеседники начинают возмущаться. Видимо, им не по душе моя аспергианская прямота.
Почему-то мои соображения на этот счет часто истолковываются неверно: люди начинают думать, что я не люблю свою жену, или что мне вообще ни в чем не угодишь. Мне говорят: «Ты слишком скептично ко всему относишься.» Это не так. Я люблю свою жену – больше, чем могу выразить словами. В меньшей степени, я люблю свою машину и свою бензопилу. Но предпочитаю знать, что обрел все это в результате осознанного выбора, а не слепого случая.
Вероятно, людей ошеломляет мой взвешенный и продуманный подход к вопросу, который другие решают, полагаясь на интуицию или эмоции.

@темы: переводы, look me in the eye, СА